— Ah, Sir, — томно пролепетала мадемуазель Клэр, — comme vous êtes grand![107]
1933
Как делается газета
***
Я часто запоем читал детективные романы, которые начинаются с того, что на письменном столе (или в элегантной холостяцкой квартире) молодого репортера газеты «Стар» (или «Геральд») Дика Говарда (или Джимми О'Доннели) звонит телефон и взволнованный женский голос сообщает: «На Микуландской улице только что произошло ужасное убийство. Пожалуйста, приезжайте немедленно!» Упомянутый Дик Говард (или Джимми О'Доннели) вскакивает в свой автомобиль, едет на Микуландскую улицу, находит след преступников, кидается в погоню, попадает в руки злодеев, они оглушают или хлороформируют его, бросают в подземелье, однако он выбирается оттуда и вновь преследует их в автомобиле, на самолете, на пароходе и, наконец, после двухнедельной захватывающей и полной опасностей гонки настигает. Тут бравый репортер хватается за телефонную трубку и вызывает свою редакцию:
— Алло! Говорит Дик (или Джимми); оставьте для меня первую полосу. Да, всю первую полосу. Я продиктую сенсационный материал, которого ни в какой другой газете не будет!
Возможно, многие читатели создали себе по этим романам весьма волнующую картину редакционной работы и того, как вообще делается газета. Может быть, они воображают, что перед каждой редакцией стоит вереница спортивных автомобилей, в которые вскакивают молодые репортеры и устремляются на поиски приключений; что самолеты ждут их на аэродромах, а преступники — на местах преступлений; что подающий надежды молодой репортер может проболтаться где-то хотя бы полдня и ему за это не грозит ни увольнение, ни даже нагоняй; что метранпаж стерпит, если ему в последний момент подбросят материал на всю первую полосу утреннего выпуска — и так далее, и тому подобное. Имея солидный опыт газетной работы, я берусь заявить напрямик, что Дик Говард и Джимми О'Доннели обычно не располагают собственным автомобилем и их погоня за новостями чаще всего ограничивается телефонными звонками и лихорадочным перелистыванием других газет; далее, что наибольший и постоянный риск в их работе — это как бы не вышло неприятности или со стороны редактора за то, что упущено какое-нибудь происшествие, или со стороны лиц, как правило ответственных и официальных, от которых Дик или Джимми старается выудить подробности по телефону. И в самом деле, вряд ли вы обрадуетесь, если в полночь вам позвонит домой по телефону дошлый репортер и начнет выспрашивать разные разности: например, правда ли, что вас подозревают в убийстве собственной бабушки. Что? Вам об этом ничего не известно? Очень жаль, простите за беспокойство.
Далее, наш расторопный репортер вечно озабочен тем, чтобы его сообщение своевременно попало в номер и чтобы его не выкинул метранпаж, которому нужно освободить место для большой речи Муссолини или для отчета о заседании бюджетной комиссии сената; а пока полоса с его сообщением уже печатается, является курьер со свежим экземпляром конкурирующей газеты, где происшествие описано подробнее… Да, жизнь Дика Говарда или Джимми О'Доннели по-своему трудна и напряженна, хотя их и не ввергают в подземелья и не увозят, связав по рукам и ногам, в таинственном черном авто. При всем том Дик Говард или Джимми О'Доннели — всего лишь маленькое, хотя и быстро вращающееся, колесико редакционного механизма. Даже спортивный отдел поглядывает на них снисходительно, не говоря уже о таких редакционных тузах, как «экономисты» или авторы передовиц. Но об этих и других тайнах газетной жизни речь впереди.
Газеты, как и некоторые другие крупные предприятия, интересны не столько тем, как они делаются, сколько тем, что они вообще существуют и выходят регулярно каждый день. Еще не бывало случая, чтобы газета содержала лишь краткое уведомление читателям, что за истекшие сутки ничего достопримечательного не произошло и поэтому писать не о чем. Читатель ежедневно получает и политическую статью, и заметки о сломанных ногах, и о спорте, и о культуре, и экономический обзор. Если даже всю редакцию свалит грипп, газета все-таки выйдет, и в ней будут все обычные рубрики, так что читатель ни о чем не догадается и, как всегда, будет ворчать на свою газету.
С другой стороны, метранпаж каждый вечер клянется, что ему не вместить в полосы всего, что посылает редакция. Не воображают ли господа редакторы, что он может творить чудеса, и так далее, и тому подобное… Но он, по-видимому, все-таки умеет творить чудеса, потому что весь материал оказывается в газете и его как раз столько, чтобы заполнить столбцы сверху донизу. Разве все это не каждодневное чудо? Печатник с ротационки тоже каждый день объявляет, что ему не сделать тиража, мол, дело табак, и о чем только думают эти господа, ведь машина сработалась вконец, нет, он головой ручается, что сегодня не допечатает тиража…
108
Очерк К. Чапека «Как ставится пьеса» первоначально печатался на страницах газеты «Лидове новины» (1925) и журнала «Розправы Авентина» (1925), где была опубликована часть главы «Путеводитель по закулисному миру». Для первого книжного издания (Прага, 1925) К. Чапек написал «Введение», вступительные пассажи к главам «Премьера» и «Путеводитель по закулисному миру», а Иозеф Чапек — главу «Техника сцены».
Очерк «Как делается газета», написанный в 1936 году, первоначально без рисунков Иозефа Чапека вышел в «Библиотеке Лидовых новин» (Брно, 1937).
Очерк «Как делается фильм», написанный в 1937 году, впервые опубликован в газете «Лидове новины» (декабрь 1937 г. — февраль 1938 г.). Глава «Снимаем» включена в первое издание книги «Как это делается», выпущенной в конце марта 1938 года.
К. Чапек и его брат Иозеф были связаны с театром не только как драматурги, — Карел Чапек был театральным критиком, заведовал (1921–1923) репертуарной частью Пражского городского театра на Краловских Виноградах (изображен на рисунке к стр. 196); здесь же поставил ряд спектаклей. Иозеф Чапек проявил себя талантливым театральным декоратором (он был, в частности, автором эскизов костюмов к пьесе К. Чапека «RUR» и оформления «Из жизни насекомых»). В очерке немало автобиографического, причем братья нередко иронизируют над собой: Карел Чапек, например, возвращая авторам рукописи, обычно просил переделать последний акт, а Иозеф сам отдал дань кубистическим увлечениям. Есть в очерке и конкретные приметы театральной жизни тех лет. В изображении режиссеров могли узнать себя видные представители тогдашней чешской режиссуры — художественный руководитель Виноградского театра Ярослав Квапил (на рисунке к стр. 200 в главе «Режиссерская трактовка») и главный режиссер пражского Национального театра Карел Гуго Гилар.
На основе личного опыта писал К. Чапек и очерк «Как делается фильм» (Иозеф Чапек даже запечатлел поворот его лица на кадрах киноленты, а также изобразил под видом писателя Яна Дугана, рисунки к стр. 163 и 165). Карел Чапек писал сценарии для кино; ряд его произведений — комедия «Разбойник» (1931), роман «Гордубал» (1937), пьеса «Белая болезнь» (1937) были экранизированы. Чапек присутствовал при съемках многих сцен «Белой болезни» на киностудии акционерного общества «АБ» в Баррандове.
Как журналист и новеллист К. Чапек развивал традиции чешского писателя-демократа Яна Неруды (1834–1891). Заполняя однажды анкету для сборщика налогов, в графе «От кого унаследовали промысел» Чапек в шутку написал: «От Яна Неруды». Работая в редакции газеты «Народни листы» (1917–1921), он не без гордости говорил, что сидит в кресле Яна Неруды. От Неруды воспринял он манеру живой, доверительной беседы с читателем, которая характерна для всех его эссе, очерков, фельетонов и заметок. Родной газетой для Чапека были «Лидове новины», в редакцию которых он приходил ежедневно с апреля 1921 года и до конца жизни. О том, что очерк «Как делается газета» рождался в редакции «Лидовых новин», свидетельствуют и рисунки Иозефа Чапека, на одном из которых (см. стр. 144) мы видим, например, моржовые усы главного редактора «Лидовых новин» в 1933–1942 годах, писателя Эдуарда Басса. «Работу в газете, — говорил Чапек, — я считаю великим благом: она заставляет меня интересоваться всем на свете — политикой, экономикой, спортом, последними новинками и т. д.; такое весьма широкое общение с жизнью полезно человеку, проводящему за письменным столом шесть — восемь часов ежедневно» [К. Čapek. Poznámky о tvorbě. Praha, 1959, s. 120.].
Перевод выполнен по тексту книги: К. Čapek. Jak se со dělá. О lidech. Praha, 1960.