Люди как люди, но одни из них имели контакт с машиной очистки разума, и не знали об этом, а другие не контактировали и так, же находились в счастливом неведении.
В руки полиции попадалось все больше и больше мятежников, и судами было принято решение щадить жизни людей и, прочищая им мозги, выуживать информацию относительно жизни за пределами мегаполисов.
Бывшие мятежники, повстанцы, оппозиционеры Коалиции, преступники, насильники, маньяки и убийцы пополняли ряда счастливых граждан южного мегагосударства государства, работали и отдыхали вместе с другими людьми.
Но в любой системе есть сбой. Даже в очистке памяти. Попадались индивидуумы, не подвластные машине, с потенциалом и силами для сохранения своей памяти. Такие биоеденицы уничтожались.
А тем временем за много километров от мегаполисов кучки выживших и без убежищ людей формировались в общины со своим укладом жизни, своими президентами, начальниками, и своими представлениями о счастье. Кормились за счет сохранившегося сельского хозяйства, разведения скота и налетов на караваны государства.
В один момент успех налетов резко упал, люди почти не возвращались из походов, а возвращавшиеся были похожи на сопливых девочек, дрожащих от страха.
Мужья, отцы, братья, а то и сестры, сгинувшие в недавних налетах, стали появляться в рядах военных формирований, охранявших караванный транспорт.
Люди, живущие вне Городов, отвергнутые, не принятые в общество, не скоро догадались о том, что происходит с их родными, одетыми в военную форму Государства, направляющими на них автоматы. Ценой многих сотен жизней удалось раздобыть информацию о чудо-машине ученых, машине-убийце сознания.
Но потребности общины требовали вылазок, набегов и новых предметов, необходимых для существования.
Поэтому Тина пользовалась успехом у групп «отчаянных», решавшихся на рисковые вылазки далеко за пределы спокойных территорий. В трех общинах ее услугами пользовались тайно, там она была изгоем, парией, в остальных настороженно относились. Слухи долетали даже до самых отдаленных общин, но страх и ненависть не доходили вместе с ними.
Вот и сейчас, топая по обезжизненной земле, Тина вела за собой группу людей, доверивших ей свои жизни.
За четыре года изгнания она наловчилась жить одна, в вечном страхе за свою жизнь, без надежды на безмятежное завтра.
Поначалу, сразу после изгнания, было тяжело: холод и голод давили на ослабленный организм. Приходилось околачиваться вблизи общины, подыскивая место для ночлега. Ночами копаться в отбросах, которых было не так уж и много, учитывая бережливость общинных хозяек.
Когда девушка окрепла физически, ее душа была еще больна. Воспоминания счастливой жизни и любви бередили раны на сердце, которые не смогли затянуться.
Несколько месяцев она провела в бродяжничествах между общинами, находя временные приюты у редких частных поселений, маленьких деревенек этого нового мира, размером в два дома. За работу ей кидали подачки, девушка была рада домашней пище, потому что есть жесткое мясо мутных тварей было не очень вкусно и приятно. Потихоньку она обзавелась хорошей одеждой, маломальской амуницией и два года изучала окрестности, выползая все дальше и дальше.
Привыкнув к вечному страху за пятую точку, Тина наловчилась осторожно добывать редкие вещи и информацию. Месяцами она исследовала прилегающие к общинам территории, отмечала на картах рассадники ядовитых зарослей, логова животных, старые магазины и склады.
Управляться с оружием ее научили многочисленные любовники, с которыми она связывалась ненадолго и по достижении своих целей расставалась. Обычно не больше недели она терпела притязания на свое красивое тело, но последняя ее партия не удалась. Козырный пистолет пришлось отбирать уже у трупа.
Маленькая девушка, с ножкой как у золушки и вечно неровно обрезанными, словно обгрызенными, соломенными волосами, длинной не более сантиметров шести, притягивала похотливые мужские взгляды, легко входила в доверие и соблазняла, когда это было ей нужно. Тот, кто не мог ей ничего предложить, не мог от нее ничего ожидать.
Продажа дефицитных товаров сделала ей репутацию среди отдельных групп людей, и вот уже год она водила отряды «отчаянных» в далекие еще не разграбленные дома и магазины, погребенные под толщей земли.