Дэниэл не ответил, глядя в проем.
Казалось, девушку совершенно не смущал факт собственной смерти. Продырявленная семнадцать раз, она сидела на железном сундуке, свисающем на цепях над ведущей в бездну воронкой, и, держась за цепи, раскачивалась взад-вперед.
— Я уж думала, мне десяток лет придется ждать подходящего момента.
— Подходящего момента для чего? — поинтересовался Дэн.
— Чтобы выбраться, конечно. — Ана беззаботно пожала плечами. — Думаешь, мне весело сидеть тут совсем одной? Так что я очень ценю твою помощь. Вопрос в том, что же дальше, Дэн?
— Хороший вопрос, — заметил он. — Вот ты выбралась. И что ты намерена делать дальше? Что в сундуке, кстати?
Ее глаза — глаза Ирвинга — окинули его холодным бесстрастным взглядом. В недрах ее прекрасной головы лучи автохирурга взрезали ткани, манипуляторы отодвинули мясо с костей, сняли черепную коробку, вскрыли грудную клетку, добрались до нервной системы, взвесили, измерили и просканировали все, что осталось.
— Она убила меня, знаешь. — Ана беспечно улыбнулась. Ее улыбка тоже казалась бы улыбкой Ирвинга, если бы тот вообще умел улыбаться искренне. — Так что... — Она неопределенно махнула рукой. — А в сундуке нож. Нож, испачканный моей кровью. Хочешь поглядеть?
— Да обойдусь. Я и так верю, — пожал плечами Кармайкл. — И ты не ответила на вопрос. Она убила тебя, и теперь ты...?
— Убью ее. Когда она окажется в петле, это будет справедливо. Убийство ведь не должно сходить людям с рук, верно? Тем более таким людям, как Эмезе Тихи.
— Таким, как Эмезе Тихи? А что в ней особенного? — удивился Дэн.
— Ничего, — с довольным видом произнесла Ана. — В том-то и дело, друг мой. Ни-че-го такого, что помешало бы мне превратить ее жизнь в ад.
— Логично, — согласился Дэниэл. — Впрочем, как показала практика, ты тоже не ничем особенным не отличалась. — Он ухмыльнулся. — Даже забавно, до какой степени.
Он достал кусочек картофеля фри невесть откуда. Хрусть.
— Убийство не должно сходить людям с рук, тут ты права. Однако убийство убийству рознь, знаешь ли. Собственно, если так говорить, то ничто не должно сходить людям с рук. Тебе, в общем, и не сошло. Ты была отличной осью дерьма, наматывающей на себя все и перемалывающей все. Забавно, как коса нашла на камень... — Ухмылка Дэниэла превратилась в тонкую улыбку. — Ну что я могу сказать... Была такая фраза из, кстати, столь любимой католиками Библии: «Предоставьте мертвым хоронить своих мертвецов». Слышала о такой?
— Я никогда не понимала, что это значит. Если ты о том, что Эмезе Тихи технически уже мертва — то да, правдивенько. И кстати, ты ведь совсем не знаешь меня. А уже стремишься обидеть. Зависть — плохое чувство, Кармайкл.
— Да нет, я, в общем, знаю о тебе достаточно. И обидеть не пытаюсь. Мне в этом точно никакого проку. Я вообще не люблю обижать людей. — Он пожал плечами. — А значит эта фраза вот что: мертвые должны оставаться мертвыми. А не убивать живых. Как-то так, Анастейша.
Он чуть склонил голову набок, приводя в движение цепи, держащие сундук. Или... или это были другие цепи? Они начали извиваться, кружиться и всеми силами пытаться затянуть Ану в свои железные объятия, не позволить ей вырваться.
— Оу... — Но Ана не пыталась высвободиться. Она расхохоталась. — Ну конечно, ты знаешь мои слабости, Дэнни.
Цепи взметнулись из бездны внизу, стягивая ее тело, прижав руки к торсу и опутав ноги, впившись в нее тяжелыми кольцами.
Что явно доставляло Ане Сторм удовольствие.
— You just know I like it Hard...
Она опустила взгляд вниз — и окровавленный кухонный нож прошел сквозь металл сундука. Поднявшись на уровень ее глаз, он развернулся лезвием вперед, нацелившись Дэну в переносицу. И поплыл по воздуху.
— ...do you?
— Ну, тогда для тебя это точно не будет проблемой, верно? — ответил Дэниэл, совершенно не обращая внимания на нож. И заставил цепи сжиматься сильнее. Стискивать, впиваться в кожу, не давать вырваться.
— Вот что мне и правда интересно — откуда у тебя это. — Он задумался. — Знаешь, мне кажется, что ты была не таким уж плохим человеком. Как и твой отец. Просто... просто вы не знали слова «нет».
Он вздохнул.
— Мф-ф... — Анастейша застонала от удовольствия. — Дэн Кармайкл, защитник убогих и обездоленных... Неплохо, но тебе нужно стараться лучше, чтобы я признала тебя своим Мастером. Я слышала слово «нет» столько раз, что тебе и не снилось, Дэн.
Нож завис в воздухе, будто набирая инерцию для рывка.
— Так что мне просто надоело в конце концов.
— Не важно, как именно до этого дошло, — ответил Дэниэл, продолжая накручивать цепи. Некоторые из них, вместо того, чтобы фиксировать, начали извиваться, норовя хлестнуть Анастейшу. — Когда тебе говорят «нет» всегда, это ужасно. Когда ты не слушаешь этих «нет» — тоже. То, что произошло, следствие двух этих проблем.