Деревянный стол, деревянные стулья, каменная печь... Исходящий от нее жар будто бы ощущался даже здесь, усиливая желание попасть внутрь, прогреть оледеневшие на этом чудовищном морозе кости.
Маленькая идиллия из жизни сельской Венгрии посреди арктической пустыни.
Внутри находились три человека — женщина как раз достала ухватом из печи дымящийся котелок с какой-то снедью, а еще двое восседали за столом.
Укрытая капюшоном парки, шарфом и очками мордочка Фрэн вынырнула из-за карниза рядом с ним.
— У нас сенсоры сбоят, что ли?
— Почему ты так думаешь? — Он пригляделся к лицам людей внутри.
Возможно, что-то не так было с очками.
Возможно, со стеклом окна.
Или из-за обморожения у него и правда двоилось в глазах и мерещилось всякое.
А возможно, двое за столом действительно были близнецами.
Только один из них был в женском платье.
— Хм... — Дэн помедлил. После чего постучал в окно.
Похоже, внутри его не услышали.
Он постучал сильнее, принявшись кривляться перед окном в надежде привлечь внимание.
Хозяйка, улыбаясь, раскладывала аппетитного вида еду по глиняным плошкам. В окно никто так и не посмотрел.
— Ладно... — Кармайкл развернулся и пошел обратно к Джани. — Скажи, сколько людей ты там видел?
— Их трое.
Оледеневшее лицо Джани словно немного оттаяло. Не улыбка — так, легкое движение губ.
— И двое из них — близнецы?
— Разве?
— Как выглядят люди внутри?
— Как люди — я же уже говорил тебе. Ты так непонятлив.
— Он не сможет ответить на этот вопрос, шеф, — остановила его Фрэн. — Мы общаемся с той частью его, которая не оперирует такими категориями.
— Ясно. — Дэн помолчал.
После чего поглядел в сторону Аны.
Тела там уже не было.
— А люди появлялись снаружи?
— Снаружи?
— Снаружи дома. Как я. Другие люди.
— А-а-а... — Джани задумался. — Не припоминаю. Что им тут делать?
— Ты знаешь кого-то из йеху?
— Знаю? А что там знать? Если ты имеешь в виду их чувства и переживания — то нет.
— Я имею в виду, ты различаешь их? У них разные лица.
— Да, наверное, — равнодушно отозвался Джани. — Лица разные, а по сути — все одинаковые. Главное ведь суть, не так ли?
— Да. Но с чего ты решил, что видишь суть? Ты даже не пытался. Просто нашел место, куда тебе не попасть, и подглядываешь в окна. Как будто там действительно лучше. — Дэн задумчиво посмотрел на сопку, на которой он дрался с Аной. — Сейчас... Надо кое-что сделать. — И он не торопясь двинулся обратно к первой сопке.
Несмотря на то, что к этому времени он промерз уже насквозь и казалось, что все его внутренности состоят изо льда, а выражение «кровь стынет в жилах» можно было смело воспринимать буквально, этот участок пути вновь был преодолен.
Он остановился, стараясь держаться прямо, невзирая на чудовищный холод. Посмотрел назад, на Джани. Потом вперед, на тварей где-то внизу. Тварей с лицами людей.
— Нет... это неправильно. — Он покачал головой.
Наверное, следовало бы просто попытаться перебороть этот всепроникающий холод. Наверное.
Он сосредоточился и стал пристально вглядываться в лица тварей.
Никакое тепло тебя не спасет, когда ты видишь одних лишь чудовищ. Никакой домик тебе не поможет. И никакие пироги с ватрушками. Никакой Мессия не спасет тебя, если ты сам не хочешь спасаться.
Он закрыл глаза.
Если сказать, что все люди — чудовища, то не будет никакой разницы. Это все равно, что утверждать, будто все люди прекрасны.
Наверное, Дэниэл просто был идеалистом. А главное, он прошел комплементацию и верил, что с великой силой приходит не меньшая ответственность.
Он приложил замерзшие пальцы к вискам. И сконцентрировал всю свою волю в нескольких простых мысленных сигналах всему имеющемуся в его поле зрения стаду.
Любое существо знает, что одна из основ выживания — «один в поле не воин». Даже животные способны понять это. Животные способны защищать потомство, способны защищать стаю или выводок. Люди — тем более. И сейчас это было необходимо одному из них.
Комплементант понимал, что даже если на его зов откликнутся, то не все, но этого и не требовалось. Достаточно было, чтобы хотя бы несколько чудовищ перестали грызться и трахаться. Чтобы хоть сколько-то из них признали в обмороженном существе на другой сопке своего. Того самого своего, который сейчас нуждался в их помощи. Даже если от этой помощи воняло дерьмом.
Будто кто-то спустил ветер с цепи. Сначала посадил на цепь, потом дал ему поголодать пару дней, хорошенько разозлил — и спустил, натравив на Дэна.