...на затянутые в ажурные чулочки ножки Китти, подол платья и характерный передничек французской горничной.
— Я не хочу свободы. Именно она причиняет боль.
Ее глаза смотрели без выражения. Ее лицо оставалось неподвижным.
— Освободившись, ты становишься никому не нужна.
С тихим жужжанием сервомоторов она присела рядом с ним на корточки.
— И тебе остаются только отражения.
— Тогда чем тебе мешала Ана? Зачем ты убила ее?
Он начал подниматься на ноги.
Вж-ж-жк! — она поднялась вместе с ним.
Зазеркальная комната оказалась квартирой Марицы Джулиска. Сама Графиня сидела на полу практически в той же позе, как и тогда, когда он посещал реальный аналог комнаты; она держала на коленях хлыст для верховой езды.
— Не хочу быть в отражении. Я могу быть отражением — я никто без них. Но я не могу довольствоваться отражениями.
— Без кого — «без них»?
— Без права застыть под хозяйской рукой.
Кукла-Китти прошла мимо неподвижной Марицы, не удостоив ту взглядом, и встала у окна.
— Без того, чтобы принадлежать.
— Хорошо, допустим. Но как Ана мешала тебе принадлежать? Как это вообще связано?
Китти не ответила. Она стояла спиной к нему, уставившись в одну точку за стеклом.
— Она не слышит или не понимает меня, да? — поинтересовался он у Фрэн. — Повернись ко мне лицом и отвечай! — Дэн сомневался, что это поможет, но... мало ли.
— Похоже, она сломалась. — Фрэн сощурила глазки, приглядываясь, и стала осторожно приближаться к кукле, будто бы ожидая, что та может в любой момент взорваться.
— Возможно... — Он двинулся следом, в обход, пытаясь посмотреть на Китти сбоку.
Любая отражающая поверхность здесь была зеркалом.
Любое зеркало здесь было окном, порталом и проходом.
Через окно пентхауса виднелась другая комната.
А в ней — мужчина, сидящий в кресле, и девушка, которая стояла на коленях у его ног, подставив голову ему под руку.
Девушка была Аной.
Или Китти?
Они все же были похожи...
— Через некоторые зеркала нельзя пройти, знаешь? — Механическая рука со скрипом поднялась, упершись ладонью в стекло.
— Кто он?
— Мастер... — шевельнулись губы Китти. — Она выгнала меня в зазеркалье. Теперь я отражение и она — отражение.
— Выгнала? Как? Что произошло?
— Перестала быть нужной ему.
— Ты переста... — Он замолк. — Как его зовут?
— Бессознательное не выдает имена, шеф, — напомнила ему Фрэн. — Но мы с этим человеком не встречались.
— Ты убила ее? Скажи мне, Китти. Ты убила ее?
Кукла повернулась к нему; ее искусственные глаза ничего не выражали.
— Ясно... — вздохнул Дэниэл. — Думаю, нам пора, Фрэн. Выходим.
И он закрыл глаза, выныривая.
Глава 15. Отец. Янтарь памяти
— ...ничего не знаешь обо мне! — процедила Китти. — Кто дал тебе право...
— Ох! Черт... — прошипел Дэниэл. — Так. — Он встал. — У меня для тебя три новости. Одна хорошая, одна плохая, одна... как сама посчитаешь. С какой начать? Картошку можешь себе оставить, кстати. — Несмотря на привычную головную боль после процесса, он выглядел теперь куда бодрее и дружелюбнее, чем до сеанса.
— С третьей.
— Если захочешь избавиться от гложущих тебя мыслей, я беру не так уж дорого. Это быстро, безболезненно и все такое. Можешь считать мои слова рекламой. Хорошая новость: я сильно сомневаюсь в том, что это ты убила Ану. Плохая: в связи с рядом открывшихся обстоятельств я должен задать тебе еще несколько вопросов. Правда, на этот раз по делу.
Китти помолчала, переваривая информацию.
«Шеф, а почему мы сомневаемся? Улики же налицо...»
— А... — Ее дерзость сняло как рукой. — Но ты ведь... Каких вопросов?
— Кто он?
Китти улыбнулась.
— Почему ты думаешь, что я тебе скажу, если никто из них не говорит?
— Я не думаю, что ты скажешь. Я просто задал вопрос, — пояснил Дэн. — Ты можешь ответить на него. Можешь не ответить. Можешь предложить сделку, если тебе есть что требовать.
— Заговор есть заговор, — ответила Китти. — Я буду молчать. Но можно, я спрошу у тебя: ты думал, что такое сокровище, как Ана Сторм, переходила тут из рук в руки, словно дешевая шлюха? Нет, она была очень дорогой шлюхой...
— Я ничего не думал, — возразил Дэн. — Ладно, зайдем с другой стороны. Про Ану ты тоже не собираешься ничего рассказать? Неужели не дашь мне никаких действительно интересных фактов?
— Я не убивала Анастейшу. Я не знаю, кто убил Анастейшу. Кто бы это ни сделал, я благодарна ему. Это дает мне шанс вернуть себе жизнь. Какие еще интересные факты тебе интересны?