Марица: Я даже не знаю, что из себя представляет семья Ференка. Он не любил распространяться об этом. Родители, кажется, умерли. Братьев и сестер вроде нет. Жена и дети... Они люди не того круга, чтобы нам имело смысл как-либо пересекаться. Я только знаю, что его жену зовут Бригита.
Дэниэл: Понятно. (Помолчав.) Джани? Я понимаю, вопрос очень сложный... но что у него с кругом общения? Он сказал, что не особенно стеснялся распространяться о том, что есть некий комплементант. Как я понимаю, найти какие-либо концы тут вообще не представляется возможным.
Марица: Он половину Будапешта знает.
Дэниэл: Но вряд ли он всем подряд рассказывал о расследовании убийства Аны. Это не выглядит... интересным, нет? Это не так круто, как полет на Марс. Может быть, он рассказал обо мне кому-то из близкого окружения?
Марица: Ференк, Иржи... Эмезе... но с ней он не общался в последнее время, по его же словам. Кто еще... Да, в общем, и все, наверное. С остальными только слонов воровать.
Дэниэл: Эмезе? Кто это?
Марица: Его девушка. Ну, его официальная девушка — иначе опять же можно половину Будапешта записать в эту категорию. За исключением тех, кто попадает в категорию «его парень». Но они уже довольно долго вместе... были. И учитывая, что делиться ею с любимой сестренкой он отказался, все было серьезно.
Дэниэл: Что же случилось?
Марица: Джани привел ее в «Тинкербель» в разгар веселья. А девочка оказалась католичкой...
Дэниэл: Занятно. А кто она вообще?
Марица: Одногруппница Аны. Джани встретил ее на одной из моих выставок. И они, как говорится, «мгновенно полюбили друг друга», хотя Эмезе еще пару месяцев не признавала этого факта.
Дэниэл: Одногруппница Аны... Они общались?
Марица: Не больше, чем Ана общалась с остальными одногруппницами. То есть, вполне дружеские отношения, но не более того.
Дэниэл: А ее родители? Родственники?
Марица: Отца нет, с матерью контактов не поддерживает.
Дэниэл: Работа?
Марица: Она же студентка. Она учится.
Дэниэл: А на что она живет?
Марица: Вообще-то я понятия не имею. (Молчит, раздумывая.) Может, хотя она и не общалась с матерью, та поддерживала ее материально. Никогда не замечала, чтобы у Эмезе водились большие деньги.
Дэниэл: Можете сказать, когда я могу встретиться с Китти сегодня после пар? Думаю, я не буду откладывать это дело в долгий ящик.
Марица: В пять часов она будет дома. Ох, она, должно быть, решит, что я не верю ей и предаю ее...
Дэниэл: Вы? При чем тут вы?
Марица: Получится, что я сдала вам ее.
Дэниэл: Сдали? Вы сказали, что вы были с ней ночью, разве нет?
Марица: Была. Но она решит, что я думаю, будто она дождалась, пока я усну, и ушла.
Дэниэл: А вы действительно так думаете?
Марица: Нет. Но вы посеяли во мне зерна сомнения.
Дэниэл: Зерна — только зерна. Кроме того, я еще не исключил вас из списка. Вы-то тоже были тут с ней наедине. (Улыбается, подмигивает.) Кстати, внезапно меня осенила одна мысль. У дома есть система видеонаблюдения?
Марица (опешив, смотрит на Кармайкла, смеется): Об этом так просто забыть, когда все время живешь под присмотром Большого Брата. Мы ведь и правда можем просто посмотреть...
Дэниэл: Да. Об этом я и подумал.
Марица: Так... На самом деле, я ни разу не пользовалась этой функцией. Какое время нас интересует?
Дэниэл: С того момента, как вы пришли, думаю. Чтобы случайно не пропустить. Ну или там, часов с девяти. Вы сказали, что примерно в десять легли. Я просто не знаю, насколько точно вы это помните.
Марица: Хорошо... (Ее глаза стекленеют). Так...
Голографический терминал в углу квартиры расцвечивается двумерными проекциями изображений.
Марица: Лестничная площадка... Лифт... Второй лифт... подъезд... стоянка... Вертолетная парковка...
На сцене появляется ФРЭН, искусственный интеллект.
Дэниэл (тихо): ФРЭН, следи, пожалуйста, за ее лицом.
ФРЭН (тихо): Может, я лучше буду следить за камерами? Если она даст мне доступ, я смогу проверить изображения быстрее при помощи программы распознавания образов.
Дэниэл (тихо): Да, пожалуй.
ФРЭН: Марица, если вы позволите, будет намного проще и приятнее, если я поведу.
Марица (оглядывается, не видит ФРЭН): А кто сейчас со мной говорит?
ФРЭН: Его подавленная сексуальность.
Марица: Это многое объясняет.
ФРЭН: Будьте хорошей девочкой и позвольте мне войти в вас. Я буду нежной.