Мальчик кричал, не переставая, жутким беззвучным криком. Неслышный, отчаянный, он был громче, чем все звуки битвы, и эхо уносило его все дальше и дальше.
Чарли сидел возле неподвижного тела дяди и держал его за руку. Когда он поднял голову, то увидел, что поле опустело. Тролли и чудовища, банда с улицы Пимини и наемники чародея отступили. К нему подошли друзья.
— Мы победили? — спросил он Лизандра, и из его глаз потекли, наконец, слезы.
— Еще нет.
И тут Чарли увидел на другом конце поля всадника в сверкающих доспехах и зеленом плаще. Плюмаж на его шлеме развевался на ветру, как стебли ядовитого изумрудного болиголова. Под ним танцевал огромный, черный как ночь, боевой конь. Жеребец выдыхал из ноздрей огонь и рассекал воздух копытами с подковами из раскаленного добела железа. Позади чародея стеной стояла его армия, но каменных чудовищ среди них не было. Они лежали здесь и там неподвижными кучами обычных камней. Или их разнесли на куски молнии Торссонов, или руководившего ими Эрика удалось вывести из строя.
Элис подняла Чарли на ноги:
— Нам пора уходить.
— Что будет дальше? — спросил он, не сводя глаз со скачущего к ним жеребца и его всадника в зеленом одеянии.
— Нам конец, вот что, — сказала Оливия.
Элис бросила на нее свирепый взгляд:
— Нет.
Оливия смотрела на лежавшие повсюду тела. Между ними сновали леопарды, отыскивая раненых, трогая их лапами и призывая к жизни.
— Мы не сможем победить без Миссис Кэттл и Мистера Юбима, и без..., — слезы мешали ей говорить.
Большая птица уткнулась головой в ее рукав.
— Мы должны сделать все возможное, — возразила Элис, — нельзя позволить ему так легко взять город и ввергнуть нас в бессмысленное существование.
— Не позволим, — решительно поддержал ее Доктор Солтуотер.
— Никогда! — в голосах Танкреда и Лизандра звенела сталь.
Но Чарли видел слезы, блестевшие в глазах Элис, и знал, что она не уверена в исходе битвы.
По траве прокатился оглушительный хохот чародея. Его рокочущий голос раздавался везде и повсюду, словно он стоял рядом с ними.
Граф Харкен уже праздновал победу:
— Идите домой! Все кончено. Город мой.
— Нет, — прошептала Элис.
— Нет, — прошептали все остальные, хотя уже начали задаваться вопросом, зачем они продолжают здесь стоять и ждать смерти.
Граф пришпорил коня, и помчался к ним во весь опор, похожий на огромного зверя из преисподней.
Они еще как-то пытались удержать строй, но Спринтер Боб и ротвейлеры завыли в голос, пригнулись и стали отступать. И кто мог их за это винить?
На них несся чародей, за которым двигалась его армия наемников. Группа защитников отошла на шаг назад, затем еще на один.
— Почему мы отступаем? — спросил себя Чарли, — куда подевались молнии Танкреда и духи предков Лизандра? Почему гигантская птица Эмма сидит на земле и не взлетает? Почему Билли не разговаривает с собаками? Почему по щекам Элис катятся слезы?
Ответ напрашивался сам собой:
— Их способности парализовала магия чародея. Неужели все кончено?
Когда погасла последняя надежда, через вереск пролегла яркая дорожка света. Леопарды навострили уши, вскочили на ноги и устремились в ту сторону, а черный жеребец протестующе заржал, будто увидел ядовитую змею.
На холме у края Пустоши появился всадник на белой лошади в сопровождении леопардов. Он скакал по направлению к ним тяжелым галопом, в его правой руке блестел на солнце сверкающий меч, а за спиной развевался алый плащ.
Чародей развернул коня. Снова раздался леденящий душу смех:
— Наконец-то! Я покончу с ним.
Рыцари сошлись в схватке у подножия холма. Алый рыцарь против Зеленого.
Внезапно Чарли обнаружил, что бежит со всех ног к месту поединка, подгоняемый страхом за Алого рыцаря. Он слышал крики друзей, пытавшихся его остановить, но лишь старался бежать быстрее.
Он должен встать между всадниками, потому что знал, что Алый рыцарь — не король, а смертный человек, у которого не было шансов на победу, несмотря на волшебный плащ и непобедимый меч. Как он мог выиграть схватку с могучим волшебником, владеющим злыми, смертоносными чарами?
Чарли опоздал. Рыцари начали бой, их мечи, высекая искры, с лязгом ударились друг о друга.
Мальчик упал на колени, вокруг него тут же закружились леопарды, прикасаясь к плечам, ободряя и урча ему в уши. Возможно, они знали что-то такое, чего не знал он.