— Насколько я смогла понять, — она снова взглянула на древние фолианты, — у нас есть шанс, если один из потомков Алого короля окажется достаточно храбрым, чтобы противостоять армии чародея.
— Он же не будет один воевать с потусторонней силой? — почти утвердительно спросила Оливия, — ему ведь помогут другие люди?
— Конечно, — мрачно усмехнулась Мисс Инглдью, — если он сможет найти таких храбрецов.
— Есть мы, — тихо, но твердо сказала Эмма.
Госпожа Кухарка отвлеклась от мрачных мыслей:
— Есть много людей, готовых сражаться за город Алого короля, а сейчас мне пора, мои дорогие. Не забудьте запереть за мной дверь.
Оливия и Эмма уже зевали, и после ухода Дары отправились спать. Мисс Инглдью, однако, положила в камин еще пару березовых поленьев, и некоторое время сидела, зачарованно наблюдая за танцующим пламенем. Но взгляд ее то и дело останавливался на дальнем книжном шкафу, где стояли старинные книги. Их золотое тиснение тускло поблескивало в мерцающем свете огня, кожаные корешки казались мягкими, как бархат.
Редкие, уникальные фолианты как всегда манили и завораживали. Вот и сейчас Мисс Инглдью почувствовала непреодолимое желание подойти к ним и прикоснуться к их обложкам, ощутить связь времен и мудрость знаний ушедших в прошлое поколений. Она выбрала самую большую книгу, устроилась поудобнее в кресле и открыла ее на странице, которую изучала уже много раз.
Когда она провела рукой по плотному пергаменту, из дымохода раздался скулящий жалобный вой, а ветер снаружи донес звуки далеких, угрожающих голосов.
Оливия проснулась еще до рассвета. Ее разбудил бой курантов на башне кафедрального собора. Было темно, и она попыталась снова заснуть. По воскресеньям они с Эммой обычно вставали в десять часов утра. Но как она ни старалась зажмуриться, сон не приходил. Девочка натягивала на голову одеяло и считала овец, но наперекор ее желанию победило полное пробуждение. Сквозь занавески начал пробиваться робкий свет зари, и она вспомнила, что сегодня возвращаются домой ее родители. Они были на съемках в Марокко и наверняка купили ей что-нибудь особенное. Возможно, ожерелье, национальную женскую одежду с вышивкой, или шальвар-камиз. Оливия решила, что не стоит просто лежать в постели и даром терять время. Она отправится домой и начнет готовить что-нибудь особенное к обеду для родителей. Они сказали ей, что будут в городе к полудню.
Оливия вскочила с постели и начала одеваться. В ее сумке было множество топов, жакетов, шапок и шарфов. Сегодня она выбрала алое платье, которое надела поверх узких черных джинсов, вязаный белый шарф с блестящей бахромой, джинсовую куртку с меховой подкладкой и черную фетровую шляпу. Ее красные перчатки гармонировали с сапогами по цвету и стилю.
Она возилась с одеждой долго и шумно, но Эмма крепко спала и не проснулась. Оливия написала ей короткую записку и оставила ее на тумбочке. В ванной она быстро сполоснула лицо водой, почистила зубы и, посмотрев в зеркало, решила, что ее спутанные волосы выглядят гораздо круче, чем расчесанные, затем отнесла сумку вниз и вышла из магазина на улицу.
День был серый и туманный, но это не лишило Оливию весеннего настроения. Она шла, беззаботно улыбаясь, слегка подпрыгивая и напевая себе под нос. Вокруг никого не было видно, и внезапный оклик застал ее врасплох.
— Оливия!
Узнав голос Манфреда, она поспешила дальше, не оборачиваясь. Второй окрик девочка тоже проигнорировала.
— Оливия, подожди!
— Пошлю его куда подальше, — сказала себе Оливия и развернулась, приготовившись дать старосте достойный отпор. Он шел к ней, небрежно засунув руки в карманы длинного зеленого пальто с капюшоном.
— Что Вам от меня нужно? — перешла в наступление девочка.
— Вы сегодня вышли на прогулку раньше обычного, Мисс Карусел.
— Беру пример с Вас, — холодно парировала она, — говорите коротко и быстро. Я тороплюсь.
— Неужели у тебя не найдется пара минут для разговора с помощником преподавателя Академии Блура? — Манфред подошел к Оливии совсем близко и уставился на нее темными глазами, похожими на бездонные омуты.
— Удачно, что мы встретились, — сказал он, — я как раз собирался навестить тебя в Книжном магазине.
Оливия нахмурилась:
— Это еще зачем?
— Разве ты не догадываешься зачем? Хочу обсудить с тобой твой замечательный дар.
— Это тебя совершенно не касается. И обсуждать здесь абсолютно нечего, — Оливия развернулась и побежала в сторону Главной улицы, туда, где пожилая пара выгуливала свою собаку.
— Торопишься к своей крестной Элис Энджел? — крикнул ей вслед Манфред.
Не оборачиваясь, чтобы не встречаться с его гипнотическим взглядом, Оливия резко остановилась на полпути и озадаченно сказала:
— Что ты городишь ерунду. Моей крестной здесь нет.
— Видимо, ты не в курсе, — голос Манфреда был вкрадчивым и приторно-любезным, — странно, что она до сих пор не дала о себе знать, и не связалась с тобой.
Вопреки своей воле Оливия стала очень медленно, не отдавая отчета в своих действиях, поворачиваться к Манфреду, пока не оказалась с ним лицом к лицу. Он смотрел на девушку, не мигая, как удав на кролика. У нее внезапно закружилась голова, мысли начали путаться, во рту пересохло.
Она видела перед собой чью-то высокую фигуру в зеленой одежде, окутанную дымкой тумана, на темных волосах которой сверкали капли утренней росы, похожие на бриллианты.
Оливия не могла оторваться от этих глаз, глубоких и черных, как агат, ее влекло и затягивало в их непроглядную бездну.
— Что...? — просипела она.
Манфред взмахнул рукой, выводя ее из транса, и продолжил мысленное внушение:
— Не буду тебя задерживать. Мы можем побеседовать как-нибудь в другой раз.
— Да... побеседовать, — послушно повторила Оливия голосом механической куклы, отступила на шаг, затем повернулась, и как сомнамбула пошла по направлению к Главной улице.
Проходивший мимо мужчина с газетой под мышкой приветливо ей улыбнулся и пожелал доброго утра.
Оливия продолжала идти вперед, сосредоточенно глядя в пространство прямо перед собой, никого и ничего не замечая.
Прохожий обиженно покачал головой и пробормотал:
— Ну и молодежь пошла; можно подумать, что я человек-невидимка.
Ей навстречу бежали по дороге мальчик и большая лохматая собака песочного цвета, в которой легко можно было узнать Спринтера Боба.
— Привет, Оливия! Как дела? — окликнул ее Бенджамин Браун, — ты идешь к Чарли? Он еще спит.
Поравнявшись с девушкой, он остановился и поздоровался еще раз, но она даже не улыбнулась в ответ и молча прошла мимо него.
Бен с недоумением посмотрел ей вслед:
— Приятно было поболтать с тобой, Оливия! Ты отлично выглядишь.
— Спокойной ночи, — обронила она через плечо.
Бенджамин посмотрел на свою собаку и пожал плечами:
— Она сегодня какая-то странная, сама на себя не похожа, — и Спринтер Боб залаял в знак согласия.
Чем ближе Оливия подходила к своему дому, тем больше думала о крестной матери, Элис Энджел. Элис держала цветочный магазин под названием «Исполнение желаний». Именно она помогла Оливии открыть в себе дар создания иллюзий. Женщина обладала умением предвидеть будущее. Она всегда знала, когда Оливия нуждалась в ее помощи. Элис была светлой ведьмой, и девушка хорошо помнила ее предупреждение:
— Там, где есть белая ведьма, всегда найдется другая, ее противоположность — темная колдунья. Так и случилось, когда Миссис Тилпин раскрыла свою истинную сущность.
Глубоко задумавшись, Оливия пропустила поворот на свою улицу и проследовала по направлению к парку. Свернув за угол на Парковую аллею, она пробормотала:
— Мне нужен номер пятнадцать.
Дома здесь были наполовину скрыты за высокими живыми изгородями и зарослями деревьев и кустарников.