Ему не стоило беспокоиться. К тому времени, когда он закончил, настроение Эммы значительно поднялось, она выглядела почти веселой:
— Это начало нашей победы, — в ее голосе слышалось ликование, — все вокруг казалось таким мрачным и безнадежным, но теперь я верю, что у нас есть шанс, надо только снять с Оливии эту ужасную тунику, и она снова станет прежней.
— Я заметил, как что-то блеснуло под ее плащом. Ты думаешь, что на Оливию наложили злые чары с помощью туники?
— Я уверена в этом. Я пыталась забрать ее, когда Оливия переодевалась в ванной, но она чуть не оторвала мне руку.
— Хммм..., — Чарли задумчиво взъерошил свои густые, непослушные волосы, — постарайся очень внимательно рассмотреть эту вещь, запомни каждый стежок и блестку. Потом приходи ко мне в пятницу вечером, расскажешь обо всем Элис Энджел.
— Элис! — Эмма восторженно захлопала в ладоши, — Она обязательно спасет Лив, я в этом уверена.
— Чарли, ты здесь? — раздался тихий голос Фиделио, — твоя Тетя Надзирательница вышла на тропу войны.
Чарли и Эмма вскочили. Фиделио стоял в дверях, держа руку на выключателе:
— Давайте, быстрее, — сказал он, гася свет.
Они выскочили в коридор, и Фиделио закрыл за ними дверь. Когда мальчики добрались до своей спальни, Эмма все еще бежала к лестнице.
— Где Тетя Лукреция? — прошептал Чарли.
— В ванной. Руп Смолл потерял зубную щетку, и Госпожа Надзирательница ждет, пока он ее найдет.
Чарли усмехнулся. Но когда они вошли в спальню, то обнаружили, что зубная щетка найдена, а Надзирательница, известная также как Лукреция Юбим, стоит возле кровати Чарли, уперев руки в бока.
— Где ты был?
— Работал, — быстро соврал мальчик, честно глядя в глаза Надзирательницы, — Мистер Поуп дал мне дополнительное домашнее задание.
Ложь сработала. Двоюродная тетя неприятно ухмыльнулась:
— Так тебе и надо.
Чарли мог только надеяться, что она не проговорится о дополнительном домашнем задании Мистеру Поупу.
Из другого конца спальни раздался голос Саймона Хока:
— Дагберт Эндлесс отсутствует.
— Меня это не волнует, — категорично отрезала Надзирательница и вышла из комнаты.
— Странно, — заметил Саймон, — Похоже, она совсем не беспокоится о мальчике — рыбе. Кто-нибудь знает, где он?
— Наверное, ушел домой в Рыбную лавку, — предположил Браггер Брэйн.
— Не может быть, — возразил Саймон, — сейчас же только половина недели.
— Разве ты не заметил? — Браггер расправил свою подушку, — Многие дети ушли.
Чарли отправился в ванную. Что имел в виду Браггер? Никто никогда не покидал Академию Блура в середине недели. Это было строжайше запрещено. Он долго чистил зубы и расчесывал спутанные волосы. К тому времени, как он вышел из ванной, свет погас, а некоторые мальчики уже спали.
Чарли даже не надеялся заснуть. Сцены событий этого необыкновенного дня, сменяя друг друга, вереницей проносились в его голове. И тут он вспомнил об открытке. Как он мог пойти спать, не узнав новости о своих родителях? Спустив ноги на пол, он сунул их в тапочки и надел халат. Ученикам разрешили принести в школу карманные фонарики, и, хотя батарейка в фонарике Чарли была на исходе, ее света хватало, чтобы видеть дорогу, когда он направился по неосвещенному коридору к лестничной площадке.
Существовала, правда, одна маленькая трудность. В Главном зале всегда горела лампа дежурного освещения, и туда в любой момент мог войти кто-нибудь из персонала и увидеть Чарли. Оставалось только надеяться на удачу, действовать быстро и осторожно.
Сделав глубокий вдох, мальчик на цыпочках спустился по скрипучей лестнице и, не оглядываясь, пронесся по Портретной галерее к Синей столовой.
Со стороны Зеленой столовой доносился разговор на повышенных тонах.
— Мистер и Миссис Уидон снова спорят, — подумал Чарли.
Он быстро проскользнул в Синюю столовую, а затем на кухню. Там было темно и так сильно пахло вареной капустой, что мальчик зажал пальцами нос.
Он уже давно не заходил в тайное жилище Госпожи Кухарки, но, посветив фонариком на ряды посудных шкафов и чулан для хранения швабр, ведер и тряпок для уборки, вспомнил, что внутри него находится замаскированная дверь.
Каждый раз, посещая ее убежище, он испытывал легкое чувство страха, потому что если бы кто-нибудь узнал тайну Дары, ее бы с позором изгнали из академии.
Блуры считали, что она спит в маленькой холодной комнатке в восточном крыле, и совершенно не подозревали о подвальном этаже.
Чарли отодвинул швабры в сторону и шагнул в чулан. Закрыв за собой одну дверь, мальчик открыл другую. Теперь он оказался в мягко освещенном помещении, в котором стоял большой шкаф, за ним и скрывался вход в комнаты Госпожи Кухарки.
— Боже мой! — воскликнула Дара, когда Чарли вышел из шкафа, расположенного в конце ее гостиной, — что ты здесь делаешь, Чарли Бон?
— Я пришел за открыткой. Мне сказал о ней Габриэль.
— Все правильно, но ты мог бы подождать до завтра.
— Я не мог больше ждать, извините за беспокойство, но мне не терпится узнать, что написали мои родители.
— Ты правильно угадал. Да, Мэйзи передала для тебя открытку, когда мы с ней встретились в наше обычное время на рынке. К счастью, твоя вторая бабушка ее не видела.
Дара потянулась за открыткой, которая лежала на полке над плитой:
— Садись и читай, а я пока приготовлю чашку какао, а потом, раз уж ты здесь, мы сможем обсудить, что происходит. От меня не ускользнуло, что сегодня произошли кое-какие изменения и перестановка сил.
Чарли взял послание и, не посмотрев куда садится, плюхнулся в кресло у плиты. То, что он принял за подушку, заворочалось, заворчало и неуклюже свалилось на пол, оказавшись толстым маленьким псом.
— Извини, Душка. Не заметил тебя, — пробормотал Чарли, быстро просматривая надпись на обратной стороне карточки.
Он прочитал послание несколько раз подряд и растерянно отложил его в сторону.
— Я ничего не понимаю. Здесь написана какая-то ерунда.
— Почему ты так считаешь? По-моему, все предельно ясно. Твои родители в безопасности.
— Я в этом сомневаюсь. Сообщение могло быть отправлено до шторма, кем-то с корабля, который проходил мимо их лодки.
Открытку послала мать Чарли, ее содержание гласило:
— Скоро вернемся домой. Уже недолго осталось. Очень скучаем по тебе, но скоро будем вместе. Твой отец говорит, что ты не должен искать шкатулку. Любим тебя. Мама ххххх.
— Так что же ты не понимаешь? — спросила Дара, протягивая ему чашку какао.
— Шкатулка. Как они узнали, что я ее ищу, и почему папа сказал мне прекратить поиски?
— Наверное, потому что он вспомнил, где она находится.
Чарли сделал глоток какао:
— Но как..., я просто не понимаю, или он внезапно вспомнил, куда ее положил, или всегда знал и не забывал. И где он спрятал шкатулку?
— Меньше знаешь — крепче спишь, — философски заметила Дара.
Чарли посмотрел на печку, в которой потрескивали красноватые угольки, ему стало тепло и уютно, тревожные мысли постепенно уходили вдаль.
— Не понимаю, почему папа уехал именно тогда, когда в городе стало так опасно, иногда я даже злился на него за это. Но, скорее всего, у него была причина, чтобы так поступить, правильно?
— Верно.
— Надеюсь, что причина веская. И даже если я ее не узнаю, никогда не поверю в то, что он... мог бросить меня и наших друзей в беде.
Дара улыбнулась:
— Чарли, ты мудр не по годам.
Никто и никогда не говорил ему таких слов. Он чувствовал себя весьма польщенным и слегка покраснел от удовольствия. Его тетушки и Бабушка Бон обычно утверждали обратное.
— А теперь расскажи мне о том, что произошло, — попросила Госпожа Кухарка, — хотя я и так уже начинаю догадываться.