И призом стала ажурная мачта «Мидуэя», показавшаяся на горизонте после долгих дней этой гонки. Но воды Восточно-Китайского моря не принесли тебе долгожданного отдыха: ты опять мчался по шестибалльному морю, удерживая авианосец на визуальном контакте, ты тяжело прыгал на коротких губительных волнах, давая нам возможность считать самолетовылеты американца, снимать его излучения и, главное, не позволять остаться ему незамеченным для полков дальней авиации, готовых сжечь авианосец по первому приказу.
А потом был страшный треск…
Трещина, похожая на сердечный шрам уставшего от жизненной гонки человека, прошла через твою надстройку — совсем рядом с тем местом, где сидели на боевом посту мои матросы и я. Было больно, я знаю, было очень больно. Эту трещину потом долго заваривали на заводе, но шрам остался на всю твою короткую, но яркую жизнь. Но ты продолжил бег: раненный, почти ослепший из-за того, что «Мидуэй» выключил всю электронику, посадил неспособные летать в такую погоду самолеты и ушел ходом, который «Чарли» дать уже не мог. Выжимая критические 12 узлов, ты все же плелся по следу авианосца и нашел большой корабль с ярко освещенной полетной палубой и высокой центральной надстройкой. Но радость сменилась очередным ударом в сердце: чтобы сбросить со спины «навязчивого русского», американцы подставили тебе танкер, закамуфлированный под «Мидуэй».
Не грусти — это было единственное поражение в твоих многочисленных кампаниях. Это был трагический поход, отразившийся на твоей карьере и вошедший в военно-морской учебник, чтобы не дать американскому флоту повторить подобное.
Ты забыл походы «один против всех» на учения Тим Спирит, Римпак, Асвекс, Коуп Норт, плавание в ордерах «Миссури», «Энтер-прайза», «Нимитца», «Карла Винсона», «Бел-лью Вуда», «Таравы», «Триполи» и десятков других боевых кораблей Тихоокеанского флота США? Вспомни, как уважительно относились к тебе канадские «Рестигуш», «Терра Нова» и «Фанди», австралийские «Дарвин» и «Хобарт», как построилась для приветствия команда джентльменов английского фрегата «Эктив», с которым ты разминулся у Фолклендов, но случайно встретился в Тихом океане.
Мы виделись с тобой в последний раз в жарком июле 1992 года. Ты был, как всегда, красив и ухожен, хотя на борту сохранилась всего треть экипажа. Внутри тебя были непривычная тишина и полумрак. Я зашел на ходовой мостик, дал обесточенному телеграфу «Самый полный вперед» и не стал возвращать его на «Стоп машинам» — я знал, что открытого океана ты уже не увидишь, но не хотел тебе этого говорить. Подошел к бинокуляру и навел его в сторону того балкона, на который, прыгая от радости, выскочила моя жена, заметив с четырнадцатого этажа серый силуэт «Чарли», втягивающийся в бухту Золотой Рог. Я знал, что и этого больше не будет. Все позади…
И тогда я решил сделать то, что собирался сделать давно — залез на фок-мачту под самый клотик, сел на площадку, обнял железо и стал говорить с тобой, мой «Чарли». Те слова — только тебе.
А потом была встреча в моей каюте номер 15. Друзья понимающе посмотрели на мои красные глаза и налили мутной флотской жидкости, от которой я все не мог опьянеть. Вечером мы расстались. Навсегда.
АНКЛСЭМИТИЗМЫ
Пошутил про своих, теперь возьмусь за других — за ВМС США, ибо нет более шалопайского по духу флота, нежели он — US Navy. Не верите? Читайте.
Я не Задорнов, но слежу за ними пристально. Я не пытаюсь обвинить американских моряков в тупости, как это делает наш сатирик, а просто хочу убедить себя и окружающих в том, что нет в их службе и поведении ничего, что отличало бы их флот от нашего. Иногда они нам даже фору дают.
Вот попытайтесь определить, с кем могло произойти следующее.
Глубокой ночью крепко загулявший капитан 2-го ранга возвращается походкой ужа к воротам. военно-морской базы, в которую зашел для отдыха и пополнения запасов его корабль. А в базе объявлены учения, введена повышенная готовность, ворота охраняются вооруженными моряками. «Махнуть через забор? — думает капдва, — Нет, так пулю получить обидно, ибо не изобретена еще каска для мягкого места». А вот и ливень проливной пошел. Помните себя в такой ситуации? А то!
Нашел тогда офицер домик местных жителей — заброшенный и без крыши. Мокро. А рядом собачья будка стоит. С крышей! Там и проспал всю ночь, а утром явился на ковер адмирала — командира соединения.
— Почему, господин-товарищ второго ранга, вы не удосужились хотя бы позвонить дежурному своего корабля?! Я уже не говорю о том, что вы не явились на ПОДЪЕМ ФЛАГА! — заорал командир.