Ну а дальше — вы знаете — звучит песня «Я хочу жить вечно» в исполнении Фредди Меркьюри. Артиллерист весело бежит за Шварцом и Лундхольмом, делая странные па ногой; адмирал под руку ведет командира фрегата в каюту, что-то нежно нашептывая ему на ухо.
И не спрашивайте теперь, почему командир «И. X.» кэптэн Буелл был таким нервным — мало того что детвора шалит, а тут еще русские навалились, будто Индийский океан их дом родной, а не наш, американский! А тут еще ему буй в руки дали — новый совсекретный гидроакустический, чтобы испытать в боевой обстановке на них, клятых рускиз. А вот и Рускиз — советский малый противолодочный корабль, заправляющийся от танкера. Йееха — одним буем сразу двух зайцев — записать их шумы и в аудиотеку Пентагона послать. Хорошее дело? Кихун знает!
— Капитан, они типа в дрейфе, не на ходу! Типа стоит ли — рускиз на якоре стоят — вон, у них соответствующий флажный сигнал трепещется, — сказал вахтенный офицер.
И у Буелла задергалась щека.
— Все. Типа молчу, — отшатнулся лейтенант Шварц.
— Лейтенант, малый вперед! Начинаем сближение с русскими. Приготовить буй к сбросу на минимальной дистанции по моей команде!
— Держать руль! Не рыскать! Дистанция?
— 800 метров, тьфу, ярдов!
— Так держать! — орет Буелл, прикрыв щеку рукой.
— Ходовой, вспышка по курсу! Рускиз выстрелил из носового орудия! Есть всплеск по носу, дистанция 50 метров, тьфу, ярдов.
— Лево на борт, обе машины полный вперед! — орет Буелл, — Дать связь с Пентагоном!
— Тащ Пентагон, русские в нас типа пульнули! — докладывает Кихуну.
— Это Москау? Говорит Пентагон. Вы в нас стреляли? — кричит в трубку Кихун.
— Счас спросим! — отвечает Москва.
— МПК «Заброшенный», это Масква. Ты в кокосов стрелял?
— Ни-иккакнет!
— Пентагон, адмирала Кихуна будь любезен. Кихун, не стреляли мы!
— Добро! Буелл, слышал? Не стреляли они! Ты мне кредитную карточку на стол положишь! Данные давай! Буй применил? Применить немедленно!
— Шварц, ты ж не неггер! Слышал? Самый малый вперед! Активировать буй! Сброс по моей команде на дистанции 900 метров, тьфу, ярдов!
— Зачем типа?
— Течением подгонит к рускиз! А когда они закончат заправку — дадут ход. Вот тут мы их и попишем! Буй за борт!
— Акустики? Есть контакт?
— Так точно!
— Вывести на громкую! Что за звон?
— Якорь-цепи русские звенят! Контакт потерян!
— Ходовой, русские спустили катер и подняли буй на борт! — доложил сигнальщик.
— Акустики, что русские говорят?
— Говорят: «Спасибо на… за буй на… и их скорое внеплановое возвращение домой», — доложил старший гидроакустик Чак Митчелл.
— Командир, вас Кихун на связь требует!
— Буелл, у тебя какие карточки есть?
— Ну, «Америкэн Экспресс», «Виза»… А что?
— А то, что ты их все мне на стол положишь! — заорал адмирал.
Читатель, извини за некоторые придуманные диалоги, написанные на основе реальных событий. Я все же уверен, что они были и звучали примерно так же, как их написал я.
День моллюска
Busy as a bee on the Big «Е» — «Тружусь как пчела на “Энтерпрайзе” я». Таков был первый матросский лозунг авианосца «Enterprise».
Но Big «Е» в их устах скоро превратилось в Biggy, палатализовавшись в Piggy и опустившись до просто Pig. Ужасно, что «Свиньей» свой корабль называли не какие-то квазипанки, а благородные моряки, исправно посещающие капеллана. Они же называли гордость ВМС США не иначе как «Enterprison» — «Войди в тюрьму».
Странно, чем им не угодило командование этого блестящего корабля? Оно делало все для развлечения своих матросов, катая их до Берингова пролива посмотреть на айсберги и страшных русских на том берегу, спускаясь на юг для контраста — побомбить ливийцев и поплевать в иранцев. И все это бесплатно, в отличие от Диснейленда, где тебя пугают, а не ты их.
Им не хватало теплоты и душевности в этом узком пятитысячном коллективе. Что коллективу для сплочения нужно? Общие радости, праздники и ритуалы. Ритуалы характерны для племен? Да! Они и были племенем! Диким! Ритуальным!
Ритуал № 1. «Награждение Орденом Синего Носа».
Для этого Piggy должен забраться далеко и высоко на север и пересечь Полярный круг. Если добрался и пересек — заслуживает ордена. Для награждения выбирается молодой матрос, одетый в соответствии со сложившейся церемонией, отработанной годами: матрос должен быть в трусах и спасательном жилете, в левой руке он сжимает банку с синей краской, в правой — кисточку из свиной щетины. И вот среди бела Полярна дня этот член племени должен добраться до самого носа корабля и покрасить его в синий цвет, символизирующий презрение к 20-градусному морозу на верхней палубе. И что странно — многим это удается. Хороший ритуал, нужный! Очень сплачивает… матроса с примерзшим жилетом.