Фотографий ее в более старшем возрасте не встречалось. На остальных снимках я видел Кэтрин одну или с родителями. Но теперь ее взросление фиксировалось реже, и со снимков исчезла атмосфера радости и праздничное настроение. Потом следовал большой временной промежуток. Последнее фото Кэтрин было сделано в день окончания средней школы. С фотографии печально смотрела молодая женщина с темными кругами под глазами, из которых, казалось, вот-вот брызнут слезы. К свидетельству прилагалось рекомендательное письмо от директора средней школы города Хейвен, штат Виргиния.
Последние страницы альбома пустовали, но прежде они были чем-то заняты. У основания альбомных страниц остались маленькие кусочки бумаги, похожей на газетную. Среди мелких и тонких, как папиросная бумага, фрагментов виделся один размером покрупнее. На одной стороне пожелтевшего от времени обрывка я увидел сводку погоды, а на другой — часть фотографии, и в уголке на ней можно было различить чьи-то рыжеватые волосы. На последнем листе были закреплены два свидетельства о рождении. Одно принадлежало Кэтрин Луизе Деметр, родившейся 5 марта 1962 года, а второе — Эми Эллен Деметр, рожденной 3 декабря 1959 года.
Я вернул альбом в ящик и перешел в ванную. Как и везде в квартире, здесь царили чистота и порядок. Белую кафельную полку делили гели, мыло, пена для ванны; на маленькой полке под раковиной виднелась аккуратная стопка полотенец. В стенном шкафчике я нашел зубную пасту, нити для чистки зубов и жидкость для полоскания рта, а также кое-какие продающиеся без рецепта болеутоляющие препараты и средства гигиены. Противозачаточных таблеток или других контрацептивов в шкафчике не оказалось. Возможно, об этом заботился Стивен Бартон, хотя верилось с трудом.
В другом отделении аптечки размещалась целая коллекция разных стимуляторов и антидепрессантов, и в таком количестве, что жизнь Кэтрин Деметр, скорее всего, напоминала аттракцион «русские горки», с их бесконечными виражами. Были здесь средства для снятия тревожного возбуждения, для борьбы с фобиями и колебаниями настроения. Некоторые коробочки уже опустели, в других еще оставались таблетки. В последнее время большая часть лекарств покупалась по рецептам, выписанным психиатром доктором Фрэнком Форбсом. Я знал этого прохвоста. «Шалун Фрэнки» пытался поиметь столько своих пациенток, что его давно уже пора было привлечь к суду. Не раз ему грозила потеря лицензии, однако жалобы либо забирались и в суд не попадали, или ему удавалось замять дело разными правдами и неправдами. Но в последнее время он вел себя на редкость тихо. Такая перемена имела причину: одна из пациенток Форбса после встречи с ним подхватила триппер и быстренько предъявила ему иск. И на этот раз у «шалуна Фрэнки», по всей видимости, дела шли неважно, и легко отвертеться не получалось.
Не приходилось сомневаться, что Кэтрин Деметр была глубоко несчастна, и едва ли ее жизнь стала светлее и радостнее от посещения Фрэнка Форбса. Я не горел особым желанием с ним встречаться. Однажды он позволил себе поползновения в отношении Элизабет Гордон, дочери одной из подруг Сьюзен, разведенной с мужем. Я зашел к нему, напомнил о врачебных обязанностях, а заодно пообещал выкинуть его из окна, если подобное повторится. После этого я старался проявлять к деятельности Фрэнка Форбса полупрофессиональный интерес.
Больше ничего, заслуживающего внимания в доме Кэтрин не нашлось. Перед уходом я снял трубку ее телефона и нажал кнопку повторного набора. Послышались гудки, и вслед за этим раздался голос:
— Канцелярия шерифа округа Хейвен. Здравствуйте.
Я повесил трубку, затем набрал номер знакомого парня из телефонной компании. Через пять минут он выдал мне список местных звонков, прошедших с пятницы по субботу. Их было всего три, и к этому делу они не относились: заказ на доставку из китайского ресторана, звонок в прачечную и по поводу информации об идущих в кинотеатрах фильмах.
Местная компания не могла дать мне сведения о междугородных разговорах, тогда я позвонил по другому номеру и связался с одним из агентств, предлагающих услуги следователей и тем, кто испытывает тягу сунуть нос в чужие дела, предоставляющих возможность приобрести нелегально конфиденциальную информацию. Не прошло и двадцати минут, как мне сообщили, что в субботу вечером в Хейвен, штат Виргиния, звонили пятнадцать раз: семь звонков поступило в приемную шерифа, а восемь — в один из частных домов в городе. Я записал оба номера, набрал второй и получил краткий ответ с автоответчика: «Это Эрл Ли Грейнджер. Меня нет дома. Оставьте сообщение после сигнала. По служебным делам обратитесь в приемную шерифа на...»