Любящий мистер Снегсби не в силах всего этого вынести. Он берет миссис Снегсби под руку и отводит ее в сторону, к ближнему бочонку.
— Крошечка, почему ты так смотришь на меня? Прошу тебя, не надо!
— Я не могу смотреть иначе, — говорит миссис Снегсби, — а хоть и могла бы, так не стала бы.
Кротко покашливая, мистер Снегсби спрашивает: "Неужели не стала бы, дорогая?" — и задумывается. Потом кашляет тревожным кашлем и говорит: "Это ужасная тайна, душенька!", но грозный взгляд миссис Снегсби приводит его в полное замешательство.
— Правильно, — соглашается миссис Снегсби, качая головой, — это действительно ужасная тайна.
— Крошечка, — жалобно умоляет мистер Снегсби, — ради бога, не говори со мной так сурово и не смотри на меня как сыщик! Прошу тебя и умоляю, — не надо. Господи, уж не думаешь ли ты, что я способен подвергнуть кого-нибудь… самовозгоранию, дорогая?
— Почем я знаю? — отвечает миссис Снегсби.
Наскоро обдумав свое несчастное положение, мистер Снегсби приходит к выводу, что на этот вопрос он и сам бы ответил "почем я знаю". Ведь он не может категорически отрицать своей причастности к происшествию. Он принял столь близкое участие, — какое именно, он не имеет понятия, — в одной таинственной истории, связанной с этим домом, и, быть может, сам того не подозревая, замешан и во вчерашнем событии. В истоме он отирает лоб носовым платком и вздыхает.
— Жизнь моя, — говорит несчастный торговец канцелярскими принадлежностями, — ты, надеюсь, не откажешься объяснить мне, почему, отличаясь вообще столь щепетильно примерным поведением, ты зашла в винный погребок до первого завтрака?
— А зачем пришел сюда ты? — спрашивает миссис Снегсби.
— Дорогая моя, только затем, чтоб узнать подробности рокового несчастья, случившегося с почтенным человеком, который… который самовозгорелся. — Мистер Снегсби делает паузу, чтобы подавить стон. — А еще затем, чтобы потом рассказать тебе обо всем, душенька, в то время как ты будешь пить чай с французской булочкой.
— Рассказать? Как бы не так! Словно вы рассказываете мне все, мистер Снегсби!
— Все… моя кро…
— Я буду рада, — говорит миссис Снегсби, наблюдая с суровой и зловещей усмешкой за его возрастающим смущением, — если вы вместе со мною пойдете домой. Я считаю, мистер Снегсби, что дома сидеть вам не так опасно, как в иных прочих местах.
— Право, не понимаю, душенька, почему ты так думаешь, но я готов уйти.
Мистер Снегсби беспомощно окидывает взором трактир, желает доброго утра мистерам Уивлу и Гаппи, заверяет их в своей радости по случаю того, что они не получили повреждений, и следует за миссис Снегсби, уходящей из "Солнечного герба". К вечеру возникшие у него подозрения насчет непостижимой доли его участия в катастрофе, которая служит предметом людских толков во всем околотке, почти превратились в уверенность, так он подавлен упорством, с каким миссис Снегсби сверлит его пристальным взглядом. Душевные муки его столь велики, что в нем возникает смутное желание отдать себя в руки правосудия и потребовать оправдания, если он не виновен, или кары по всей строгости закона, если виновен.
После завтрака мистер Уивл и мистер Гаппи направляются в Линкольнс-Инн, чтобы погулять по площади и очиститься от затянувшей их мозги темной паутины, — насколько возможно их очистить в течение небольшой прогулки.
— Сейчас самое время, Тони, — начинает мистер Гаппи, после того как они в задумчивости прошлись по всем четырем сторонам площади, — сейчас самое время нам с тобой перекинуться словечком-другим насчет одного пункта, о котором нам нужно договориться безотлагательно.
— Вот что я тебе скажу, Уильям Гаппи! — отзывается мистер Уивл, глядя на своего спутника глазами, налитыми кровью. — Если этот пункт имеет отношение к заговору, лучше тебе и не говорить о нем. Этого с меня хватит, и больше я об этом слышать не хочу. А не то смотри, как бы ##ты сам@@ не загорелся или не взорвался с треском!
Возможность эта столь не по вкусу мистеру Гаппи, что голос у него дрожит, когда он назидательным тоном внушает приятелю: "Тони, я полагаю, что все пережитое нами прошлой ночью послужит тебе уроком, и теперь ты до самой смерти не будешь переходить на личности". На это мистер Уивл отзывается следующими словами: "Я полагаю, Уильям, что это послужит уроком тебе, и теперь ты до самой смерти не будешь устраивать заговоров". Мистер Гаппи спрашивает: "Кто это устраивает заговоры?" Мистер Джоблинг отвечает: "Кто? Да ты, конечно!" Мистер Гаппи ему на это: "Нет, не устраиваю". А мистер Джоблинг ему на это: "Нет, устраиваешь!" Мистер Гаппи ему: "Кто это сказал?" Мистер Джоблинг ему: "Я сказал!" Мистер Гаппи: "Ах, вот как?" Мистер Джоблинг: "Именно так!" И, разгорячившись, оба некоторое время шагают молча, чтобы остыть.