— Я хотел сказать, сэр, — начал он, — если мой костюм вам широк, то костюм моего друга мистера Уинкля, пожалуй, будет впору.
Незнакомец взглядом снял мерку с мистера Уинкля и, просияв, удовлетворенно бросил:
— В самую пору!
Мистер Тапмен огляделся вокруг. Вино, возымевшее снотворное действие на мистера Снодграсса и мистера Уинкля, отуманило мозг мистера Пиквика. Сей джентльмен постепенно проходил все те стадии, какие предшествуют летаргии, вызванной обедом. Он прошел все этапы, спускаясь с высот бурной веселости в глубины отчаяния, а из глубин отчаяния снова возносясь на вершины веселья. Подобно уличному газовому фонарю, когда ветер задувает в трубку, он на момент вспыхнул неестественно ярким светом, затем потускнел так, что едва можно было его различить, после короткого перерыва снова разгорелся, опять замигал и замерцал и, наконец, угас окончательно. Голова его поникла на грудь; и только непрерывный храп да наступавшие время от времени короткие вдохи, напоминавшие припадки удушья, оставались единственными доступными слуху указаниями на присутствие великого мужа.
Желание попасть на бал и оценить красоту кентских леди томило мистера Тапмена. Желание захватить с собой нового знакомого было не менее сильно. Города и его обитателей он не знал, а новый приятель настолько был в курсе дела, что казалось, жил в этих краях с самого детства. Мистер Уинкль спал, а мистер Тапмен был достаточно опытен в таких делах и знал, что в момент пробуждения тот — согласно природе вещей — способен только на одно — рухнуть в постель. Он пребывал в нерешительности.
— Налейте себе и передайте бутылку, — напомнил неутомимый гость.
Мистер Тапмен совершил то, что от него требовалось, и добавочный стимул последнего стакана подсказал ему решение.
— К Уинклю можно попасть через мою спальню, — сказал он, — если я его сейчас разбужу, все равно он не поймет, что мне от него нужно; но я знаю, что у него в саквояже есть фрачная пара, и если вы ее наденете на бал, а затем, когда мы вернемся, снимете, я уложу ее в саквояж, вовсе не беспокоя его по этому поводу.
— Превосходно, — одобрил гость, — великолепный план — — глупейшее положение — — четырнадцать костюмов в багаже, а приходится надевать чужой — — замечательная идея — — весьма!
— Нужно купить билеты, — решил мистер Тапмен.
— Не стоит дробить гинею — — бросим жребий, кому платить за обоих — — я называю; вы пускайте — — женщина, женщина, очаровательная женщина! — И соверен упал кверху драконом[23] (из любезности наименованным женщиной).
Мистер Тапмен позвонил, купил билеты и приказал подать свечи. Через четверть часа новый знакомец был полностью облачен во фрачную пару мистера Натэниела Уинкля.
— Это новый фрак, — объяснил мистер Тапмен, пока гость с большим удовлетворением разглядывал себя в стенное зеркало. — Первый фрак со значком нашего клуба! — И он обратил внимание приятеля на большой позолоченный значок, в центре которого красовался бюст мистера Пиквика, а по сторонам его инициалы П. К.
— П. К.? — спросил тот. — Странное украшение — — портрет этого старикана и П. К.? Что это значит П. К.? Прескверный костюм, а?
Мистер Тапмен с важностью и не без раздражения раскрыл таинственные инициалы.
— Талия коротковата? — сказал новый знакомец, вертясь перед зеркалом, чтобы разглядеть пуговицы на талии, которые пришлись чуть не на середину спины. — Как у почтальона — — смешные у них кафтаны — — одного размера — — без примерки — — таинственное предопределение — — малорослым достаются длинные кафтаны — — высоким короткие.
Болтая без умолку, новый приятель мистера Тапмена оправил свой фрак, вернее фрак мистера Уинкля, и в сопровождении мистера Тапмена поднялся по лестнице, ведущей в зал.
— Ваши фамилии, сэр? — спросил лакей у двери.
Только что мистер Тапмен собрался сообщить свое имя, как вмешался его товарищ.
— Никаких имен! — И затем зашептал мистеру Тапмену: — Не надо имен — — не известны — — славные имена, но широкой публике не известны — — для маленькой вечеринки превосходные имена, но на балу не произведут впечатления — — инкогнито, вот что надо! — — Джентльмены из Лондона — — знатные путешественники — — вот!
23
Дракон — то есть изображение дракона, поверженного наземь св. Георгием, на одной из сторон соверена (английской золотой монеты в один фунт стерлингов (20 шиллингов или 240 пенсов); в игре в орлянку эта сторона монеты называется также «женщина»; происхождение этого жаргонного английского названия неизвестно, почему Диккенс и предположил, что Джингль так называл дракона «из любезности».