Мистер Тапмен испытующе посмотрел на него.
— Пойду танцевать со вдовой, — заявил тот.
— Кто она? — спросил мистер Тапмен.
— Понятия не имею — — вижу первый раз в жизни — — оттеснить доктора — — попробуем.
И незнакомец пересек комнату и, облокотившись о каминную доску, устремил на толстую физиономию старой леди взор, полный почтительного и меланхолического восхищения.
Мистер Тапмен взирал безгласно и удивленно. Его приятель быстро преуспевал; маленький доктор танцевал с какой-то другой леди; вдова уронила веер, приятель поднял его и вручил ей — улыбка — поклон — реверанс — несколько слов. Затем он смело подошел к распорядителю и вернулся вместе с ним к вдове; краткая пантомима представления; новый знакомец мистера Тапмена занял место в кадрили рядом с миссис Баджер.
Сколь ни велико было удивление мистера Тапмена перед этой стремительностью действий, изумление доктора было неизмеримо больше. Незнакомец был молод, вдова польщена. Она перестала замечать ухаживания доктора, а негодование последнего не производило на его невозмутимого соперника ни малейшего впечатления. Доктор Слеммер остолбенел. Он, доктор Слеммер 97-го полка, вытеснен мгновенно, и кем? — субъектом, которого никто раньше не видел и которого никто здесь не знал. Доктор Слеммер — доктор Слеммер 97-го полка — отвергнут! Неслыханно! Быть не может! Но — увы! — это так. Что это? Представляет своего приятеля? Глазам не верится!
Он посмотрел снова и с горечью убедился, что зрение его не обманывает: миссис Баджер танцевала с мистером Треси Тапменом — ошибиться было невозможно; вдова с необычайной живостью носилась по залу, а мистер Треси Тапмен приплясывал около нее. Лицо его выражало необычайную торжественность. Он танцевал так (как танцуют многие), словно кадриль — не веселая забава, а жестокое испытание для наших чувств, требующее непреклонной выдержки.
Терпеливо и молча доктор выносил и это и все, что последовало: угощение нигесом[25], заботу о стаканах, добывание печенья и кокетничанье; но через несколько секунд после того, как незнакомец исчез, чтобы проводить миссис Баджер до кареты, доктор молниеносно вылетел из комнаты, и долго сдерживаемое негодование изошло потом, проступившим сквозь каждую пору его физиономии.
Незнакомец вернулся, мистер Тапмен был с ним. Незнакомец что-то ему шептал и смеялся. Маленький доктор жаждал его крови. Он ликует! Он одержал победу!
— Сэр, — произнес он грозно, протягивая свою визитную карточку и отступая в угол вестибюля, — меня зовут Слеммер, доктор Слеммер, сэр, Девяносто седьмого полка, Четемские казармы… Моя карточка, сэр… — Он хотел еще что-то прибавить, но задохнулся от бешенства.
— Слеммер? — холодно переспросил незнакомец. — Очень рад — — вы внимательны — — но я не болен, Слеммер — — когда заболею — — позову вас.
— Вы… вы проходимец, сэр! — задыхался взбешенный доктор. — Трус! Лгун! Э… Э… потрудитесь дать мне свою карточку, сэр!
— А, понимаю, — бормотал незнакомец, — здесь слишком крепкий нигес — — щедрый хозяин — — весьма неблагоразумно — — весьма — — лимонад лучше — — в комнатах жарко — — пожилые джентльмены — — утром будет голова трещать — — прискорбно — — прискорбно…
И он слегка попятился.
— Вы остановились в этой гостинице, сэр, — бесновался маленький доктор, — сейчас вы пьяны, сэр, утром вы обо мне услышите. Я разыщу вас, сэр! Разыщу, где бы вы ни были!
— Скорей всего, где меня не будет, — невозмутимо ответил незнакомец.
Доктор Слеммер бросил на него кровожадный взгляд и, негодуя, напялил на себя с размаху шляпу. Мистер Тапмен с приятелем поднялись в спальню мистера Тапмена, дабы вернуть одеяние ничего не подозревавшему мистеру Уинклю.
Этот джентльмен спал непробудным сном, и костюм скоро был водворен на место. Незнакомец пребывал в крайне веселом расположении духа, а мистеру Треси Тапмену, возбужденному вином, нигесом, огнями и лицезрением леди, все происшедшее казалось изысканной шуткой; после попыток отыскать в своем ночном колпаке отверстие, предназначенное для головы, мистер Треси Тапмен, надевая ночной колпак, опрокинул подсвечник и, совершив ряд сложных эволюций, добрался до постели и моментально погрузился в сон.
Едва только пробило на следующее утро семь часов, как всеобъемлющий дух мистера Пиквика был выведен из бессознательного состояния, в которое погрузил его ночной сон, громким стуком в дверь.
— Кто там? — приподнимаясь на постели, спросил мистер Пиквик.