— То, что я сказал, сэр, — ответил мистер Гантер.
— Хотел бы я посмотреть, как бы вы это сделали, сэр, — заметил мистер Нодди.
— Вы почувствуете, как я это сделаю, через полминуты, сэр, — отозвался мистер Гантер.
— Я требую, чтобы вы дали мне вашу визитную карточку, сэр, — сказал мистер Нодди.
— Я этого не сделаю, сэр, — возразил мистер Гантер.
— Почему, сэр? — осведомился мистер Нодди.
— Потому что вы поставите ее на камине и будете вводить в заблуждение своих гостей, которые подумают, что у вас был с визитом джентльмен, сэр, — ответил мистер Гантер.
— Сэр, один из моих друзей навестит вас завтра утром, — сказал мистер Нодди.
— Сэр, я весьма признателен вам за предупреждение, и мною будет отдано специальное распоряжение прислуге спрятать под замок ложки.
В этот момент вмешались остальные гости и стали доказывать обеим сторонам неприличие их поведения, после чего мистер Нодди попросил запомнить, что его отец был такой же почтенный человек, как и отец мистера Гантера; мистер Гантер ответил, что его отец был такой же почтенный человек, как отец мистера Нодди, и что в любой день недели сын его отца был не хуже мистера Нодди. Так как это заявление, казалось, предвещало возобновление спора, последовало новое вмешательство остальных гостей; со всех сторон послышались возгласы и крики, после чего мистер Нодди постепенно уступил наплыву чувств и признался, что он всегда питал горячую привязанность к мистеру Гантеру. На это мистер Гантер ответил, что, в общем, для него мистер Нодди дороже родного брата; услышав такое признание, мистер Нодди великодушно поднялся со стула и протянул руку мистеру Гантеру. Мистер Гантер пожал ее с трогательной горячностью, и присутствующие единодушно заявили, что весь спор был проведен обеими сторонами в благороднейшем стиле.
— А теперь, — сказал Джек Хопкинс, — не худо было бы спеть что-нибудь, Боб, для поднятия духа.
И Хопкинс, побуждаемый бурными рукоплесканиями, немедленно и громко затянул «Бог да благословит короля» на новый мотив, сложенный из двух других: «Бискайского залива» и «Лягушки»[10].
Хор играл существенную роль в пении, а так как каждый джентльмен пел на тот мотив, который лучше знал, эффект получался поистине потрясающий.
В конце припева к первому куплету мистер Пиквик поднял руку, как бы прислушиваясь, и сказал, как только наступило молчание:
— Тише! Прошу прощения. Мне почудилось, будто кто-то кричит с верхней площадки лестницы.
Немедленно воцарилась глубокая тишина. Было замечено, что мистер Боб Сойер сильно побледнел.
— Кажется, опять кричат, — сказал мистер Пиквик. — Будьте добры открыть дверь.
Как только дверь была открыта, все сомнения по этому поводу рассеялись.
— Мистер Сойер! Мистер Сойер! — визжал голос с площадки третьего этажа.
— Это моя квартирная хозяйка, — сказал Боб Сойер, озираясь в великом смятении. — Слушаю, миссис Редль.
— Что это значит, мистер Сойер? — продолжал голос весьма пронзительно и скоропалительно. — Мало вам того, что вы денег за квартиру не платите и вдобавок долгов не возвращаете, а ваши приятели, которые осмеливаются называть себя мужчинами, ругают меня и оскорбляют, вам надо еще весь дом перевернуть вверх дном и в два часа ночи поднимать такой шум, что вот-вот приедет пожарная команда? Гоните этих негодяев!
— Как вам не стыдно! — изрек голос мистера Редля, доносившийся, казалось, из-под одеяла.
— Тебе стыдно! — подхватила миссис Редль. — Почему ты не спустишься вниз и не сбросишь их с лестницы всех до единого? Ты бы это сделал, будь ты мужчиной.
— Я бы это сделал, будь я десятком мужчин, моя милая, — миролюбиво отозвался мистер Редль, — но на их стороне численный перевес, моя милая.
— Тьфу, трус! — отвечала миссис Редль с величайшим презрением. — Намерены вы прогнать этих негодяев, мистер Сойер, или нет?
— Они уходят, миссис Редль, они уходят, — сказал несчастный Боб. — Пожалуй, лучше разойтись, — сообщил мистер Боб Сойер своим друзьям. — Мне кажется, мы слишком шумели.
— Это очень печально, — сказал жеманный джентльмен. — А мы как раз развеселились!
У жеманного джентльмена только что мелькнул проблеск воспоминания об анекдоте, который он забыл.
— С этим трудно примириться, — озираясь, сказал жеманный джентльмен. — Трудно примириться, не правда ли?
— Не следует мириться, — отозвался Джек Хопкинс. — Споем следующий куплет, Боб. Ну-ка!
— Нет, нет, Джек, не нужно, — перебил Боб Сойер. — Это чудесная песня, но лучше нам не петь второго куплета. Очень вспыльчивые люди — жильцы этого дома.
10
…мотив, сложенный из двух других… — Музыка популярной песенки «Бискайский залив» была написана Дж. Дэви; старинная баллада, начинавшаяся словами: «Лягушка хотела бы посвататься», известна была еще в XVII веке, мотив ее менялся.