Закончив речь этой блестящей тирадой, королевский юрисконсульт Базфаз сел, а мистер Стейрли проснулся.
— Вызовите Элизабет Клаппинс! — сказал королевский юрисконсульт Базфаз, вставая через минуту, с новой энергией.
Ближайший судебный пристав вызвал Элизабет Таппинс, другой, стоявший немного дальше, потребовал Элизабет Джапкинс, а третий выбежал задыхаясь на Кинг-стрит и взывал к Элизабет Маффинс, пока не охрип.
Между тем миссис Клаппинс соединенными усилиями миссис Бардл, миссис Сендерс, мистера Додсона и мистера Фогга была поставлена на места для свидетелей; и когда она благополучно утвердилась на верхней ступени, миссис Бардл расположилась на нижней, с носовым платком и патенами в одной руке и стеклянной бутылкой, содержащей не менее четверти пинты нюхательной соли, — в другой, готовая ко всяким случайностям. Миссис Сендерс, чьи глаза были пристально устремлены на лицо судьи, поместилась рядом, с огромным зонтом, держа большой палец правой руки на пружине с таким серьезным видом, словно приготовилась раскрыть зонт по первому знаку.
— Миссис Клаппинс, — сказал королевский юрисконсульт Базфаз, — пожалуйста, успокойтесь, сударыня.
Разумеется, как только миссис Клаппинс предложили успокоиться, она зарыдала с удвоенным рвением и проявила различные тревожные симптомы приближающегося обморока, или, как выразилась она впоследствии, наплыва чувств.
— Припоминаете ли вы, сударыня, — сказал королевский юрисконсульт Базфаз после нескольких несущественных вопросов, — что в одно памятное июльское утро прошлого года вы находились у миссис Бардл в задней комнате второго этажа, когда она убирала помещение Пиквика?
— Да, милорд и присяжные, помню, — ответила миссис Клаппинс.
— Кажется, гостиная мистера Пиквика находилась во втором этаже, окнами на улицу?
— Да, сэр, — отвечала миссис Клаппинс.
— Что вы делали в задней комнате, сударыня? — осведомился маленький судья.
— Милорд и присяжные, — сказала миссис Клаппинс с волнением, — я не буду вас обманывать.
— И хорошо сделаете, сударыня, — сказал маленький судья.
— Я была там, — продолжала миссис Клаппинс, — без ведома миссис Бардл; я вышла из дому с корзиночкой, джентльмены, чтобы купить три фунта красного продолговатого картофеля, который стоит два с половиной пенса за три фунта, когда увидела, что парадная дверь миссис Бардл не приперта.
— Не… что?! — воскликнул маленький судья.
— Приоткрыта, милорд, — объяснил королевский юрисконсульт Снаббин.
— Она сказала — не… приперта, — возразил с проницательным видом маленький судья.
— Это одно, и то же, милорд, — сказал королевский юрисконсульт Снаббин.
Маленький судья посмотрел на него недоверчиво и сказал, что он это запишет. Миссис Клаппинс продолжала:
— Я вошла, джентльмены, только для того, чтобы поздороваться, и поднялась невзначай по лестнице в заднюю комнату. Джентльмены, в передней комнате слышались голоса, и…
— И, кажется, вы стали прислушиваться, миссис Клаппинс? — спросил королевский юрисконсульт Базфаз.
— Прошу прощения, сэр! — с величественным видом возразила миссис Клаппинс. — Я бы не позволила себе такого поступка. Голоса были очень громкие, сэр, и они сами проникали мне в уши.
— Отлично, миссис Клаппинс, вы не прислушивались, но тем не менее слышали голоса. Не был ли один из них голос Пиквика?
— Да, сэр.
И миссис Клаппинс, точно установив, что мистер Пиквик обращался к миссис Бардл, воспроизвела с помощью многочисленных вопросов разговор, о котором наши читатели уже осведомлены.