Дэвид на мгновение замолчал, а потом заговорил снова.
— Понимаешь, я ведь видел, как он ее творил… В самом конце она стала такой, что и не отличишь от настоящей. Даже потрогать можно. Но вначале… Он как будто бы рисовал. Без кисти и карандаша, прямо в воздухе. Я ведь уже говорил тебе, что был на Земле художником. Я работал, я делал то, что мне закажут и так, как закажут, я получал за это деньги, иначе не прожить… Но… — Он запнулся. — Когда я смотрел на Рэдрика, я вдруг кое–что вспомнил. На лице у него было написано такое вдохновение от собственной работы… Я… Когда я только начинал рисовать, я делал это не ради чего–то. Я делал это для себя. Мне это нравилось. Это уже потом все превратилось в набор приемов, которые веселили публику. Но в самом начале, садясь за стол, я забывал обо всем на свете. Мне становилось на все наплевать. Может быть, то, что я тогда делал, не было настолько же качественно и профессионально , как потом, когда я набрался опыта, но… но это было мое . Мне это нравилось… Ты это имел в виду?
Лэйкил улыбнулся. Легонько хлопнул ученика по плечу.
— Ты понял, — сказал он.
* * *
…Если его «учитель» и признал, что он кое–что понял, ничего от этого в жизни Дэвида не изменилось. Лэйкил целыми днями пропадал неизвестно где. Даже к ужину он теперь появлялся далеко не всегда. Похоже, его кормили в каком–то другом месте. С утра пораньше он обычно собирался в Академию — покопаться в архивах вместе с мастером Олито. Но где он бывал днем и вечером? Этого Дэвид не знал…
* * *
— …Надо уметь проигрывать красиво, — заявил Кирран кен Эсель, усаживаясь в кресло напротив Лэйкила. — Нет желания отдать мне мой выигрыш и мирно забыть об этой истории?
Разговор происходил через три дня после заключения пари, в библиотеке замка Киррана. Замок, обычно переполненный гостями, казался без них пустынным и тихим.
— А у тебя? Я–то уверен, что выиграю спор.
— О! — Кирран приподнял бровь. — Есть успехи?
— В некотором роде. Но я не собираюсь обсуждать эту тему.
— Мой мальчик, — Кирран откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. — Я навел кое–какие справки и могу открыть тебе один секрет: у нее есть любовник.
— Я знаю. Она упомянула об этом еще в первый вечер.
— Вот видишь, она явно хотела дать знать, что тебе ничего не светит. Да, и, по словам Карениона, выходит, что они вместе уже пять лет и расставаться не собираются.
Лэйкил зевнул.
— Это все, что тебе рассказал Туманчик?
— А что такое?
— А рассказал ли он тебе, что ее любовник — демон?.. Нет? Вижу по твоему лицу, что не рассказал.
Кирран едва не поперхнулся вином.
— Демон? Ты не шутишь?!. Ну и ну! Кто бы только мог заподозрить в ней склонность к зоофилии?..
— К демонофилии.
— Какая разница… — отмахнулся Кирран и еще раз недоверчиво покачал головой. — А ведь такая милая девушка…
— Не будь слишком консервативным. Кроме того, этот… Рувиэль, кажется, его зовут… он не из низших.
— Вольный Демон?
— Самое меньшее. А, скорее всего — принадлежит к правящей касте подземного мира.
— Ого! — Кирран поскреб подбородок. — Но все равно странно: что может быть общего у Демон–Лорда и ледяной колдуньи?
— Учи диалектику, мой друг. Борьба и единство противоположностей.
— Если ты такой умный, почему не хочешь сдаваться? — Кирран хитро прищурился. — Если противоположности едины, не понимаю, какие у тебя могут быть шансы.
— Ты забываешь про борьбу.
Кирран улыбнулся.
— Они в ссоре?
Лэйкил неопределенно повел плечами.
— Ты хоть видел этого Демон–Лорда? — продолжал любопытствовать хозяин замка. — На что он похож?
— Не видел, не знаю. Она не слишком много о нем говорила, но, как мне кажется, в последнее время они почти не встречаются.
— Да, Лэйкил, признаю, умеешь же ты залезать людям в душу!
— Ошибаешься, Кирран. С моей стороны было бы тактической ошибкой поднимать эту тему на вечеринке. Алиана сразу бы насторожилась. Нет, она сама заговорила об этом.
— Сама? — изумился Кирран. — Сама вот так вот запросто призналась, что спит с демоном? Но зачем? Не думал, что она принадлежит к тому типу людей, которые любят шокировать окружающих…
— Ты спрашиваешь, зачем? Это же очевидно. Она тоже кое–что знает о том, как надо залезать в душу. Уверен, Алиана сказала это только затем, чтобы посмотреть, как я отреагирую.
Хозяин замка кивнул.
— Проверяла на вшивость? Хотела узнать, расист ты или нет?
— Ну да.
— И ты притворился белой овечкой?
— Так ведь я и в самом деле не расист.
Кирран только покачал головой.
— Куда только катится мир…
— И не говори, — подхватил Лэйкил. — Кстати, ты вроде бы обещал моей сестре какого–то слона. Она просила напомнить при случае.
Кен Эсель вздохнул.
— Все–таки не забыла… Признаться, я хотел приберечь слона для ее Дня Рождения.
— Ммм… Я что–нибудь придумаю. Скажу, что забыл спросить.
— Ага, и Лайла вызовет меня через зеркало… Ладно, на День Рождения будет что–нибудь другое. Подожди минутку. — Кирран встал и вышел из библиотеки.
Ждать пришлось дольше, чем минутку. Очевидно, Кирран не сразу вспомнил, в какой части замка оставил животное.
Лэйкил заскучал. Он даже стал просматривать корешки книг в надежде отыскать какую–нибудь вещицу, отвлекшую бы его на время. Наконец появился кен Эсель. В руке он нес средних размеров клетку, такие обычно делают для певчих птиц. Правда, в данной клетке сидел шестиногий розовый слон.
Ростом всего сантиметров двадцать в холке, слон оказался настолько толстым, что смахивал на набитую ватой игрушку. Тем не менее, он был вполне живой и настоящий.
Когда Кирран установил клетку на столе, слон посмотрел на них с Лэйкилом и вопросительно загудел. Негромко.
Лэйкил секунд пятнадцать разглядывал его через решетку. Слон — тоже через решетку — разглядывал волшебника.
— И где ты только нашел такого уродца? — спросил кен Апрей. И вздрогнул, потому что слон неожиданно издал несколько резких возмущенных звуков — нечто среднее между дудением и громким испусканием газов.
— Учти, он почти все понимает, — предупредил Кирран. — А что до того, где я его взял… места надо знать, мой мальчик.
— Очень смешно.
— На самом деле, — признался Кирран, — мне подарил его твой дядя, когда мне было года на четыре меньше, чем сейчас твоей Лайле. Так что я, можно сказать, возвращаю его в лоно семьи.
— Дядя… Теперь понимаю… — протянул Лэйкил. — Да, у дядюшки всегда было любимым занятием сотворение чего–нибудь совершенно сумасшедшего.
Услыхав такое оскорбительное заявление, слон надулся, покраснел, яростно наморщил хобот и издал уже совершенно неприличный звук.
— Эй, не зли его! — встревожено сказал Кирран.
— Не буду. Но если тебе подарил его мой дядя, то почему же ты возвращаешь его?
— Ему тут скучно. Я давно вырос. Каи — тоже. В последнее время мой двоюродный брат предпочитает изучать высшую математику, а не играть с ним. У вас Пончику будет куда веселее. Да и Лайла теперь найдет, чем заняться.
— Пончику? — переспросил Лэйкил, продолжая рассматривать слона. — Подходящее имя… А что он ест?
— Все. Естественно, кроме мяса. В принципе, если ты забудешь его покормить, ничего страшного не случится. Это же волшебное создание. Ковер не пачкает и может год ничего не жрать.
— Да, ничего не скажешь — видна, видна рука дяди… Кстати, зачем ты держишь его в клетке?
Кирран усмехнулся.
— А ты попробуй, выпусти его у себя в Тинуэте. Забредет куда–нибудь, а потом будет у тебя полночи под кроватью пердеть и посвистывать. Как тебе это понравится?
— Думаю, не слишком… Ладно, мне пора. Зайду как–нибудь на днях.
— Рубины не забудь.
— Принесу… чтобы показать, чего ты лишился. Не потеряй мой алмаз.
* * *
…Они виделись почти каждый день. У Алианы было немного друзей. Она жила довольно уединенно и с себе подобными почти не общалась. Как выяснил Лэйкил, светский визит к Киррану был ее первым опытом такого рода. Последние несколько лет она почти безвылазно провела в Академии. Хотя и Лэйкил нередко там появлялся, он не удивился тому, что прежде они не встречались. Академия, по сути, была целым городом, где обучались Искусству тысячи молодых волшебников. Крупнейшая школа волшебства для смертных, в среде Лордов Академия вызывала, как правило, лишь снисходительную улыбку. Правда, и Лорды, которые не страдали снобизмом, могли отыскать там что–нибудь для себя полезное. Обширная библиотека Академии по праву считалась лучшей в Нимриане.