— А кому понравится выставлять себя на всеобщее обозрение каждый день, чтобы на тебя глазели особы, назовем их так, противоположного пола?
Дар ухмыльнулся.
— Ну, только не мне! — Она покраснела.
— Потому вы и бросили эту работу?
— Более того, — мрачно проговорила она. — Я была по горло сыта конформистским рагу, потому и порвала со всем этим.
— Порвала? — переспросил Дар.
— Порвала! Бросила все! — воскликнула она. — Я стала хьюм.
— А что такое «Хьюм»?
Она возмутилась. — Вы действительно ни о чем здесь не знаете, не так ли?
— Да я же говорил, мы живем на самых задворках. Новости доходят до нас раза три в год, когда прибывает грузовой корабль. Пока не изобретут сверхзвуковое радио, мы так и будем узнавать, что творится на Терре, только спустя пару лет после того, как это произойдет.
Она покачала головой. — Говорить о том, что так примитивно! Ну, ладно… хьюм — это я. Это означает «сектант», «нонконформист». Мы носим свободные серые комбинезоны, как этот, чтобы прятать свои тела от похотливых взглядов. Бреем головы, чтобы не возиться с прическами ежедневно. И мы не прикованы к тюрьме, что общество называет «работой»; мы лучше будем бедными. Мы сами себе хозяева, у нас есть кое-какие сбережения, кроме того, доля в валовом национальном продукте: иногда подрабатываем, так что жить есть на что. Мы делаем то, что хотим, а не то, что хочет Межзвездный Суверенный Электорат. Вот что такое хьюм.
Дар кивнул, прикусил губу и покосился на собеседницу. — Э… А вы, значит, не приспосабливаетесь, не подчиняетесь?[1]
— Послушайте, я ведь сказала, что мы нонконформисты!
— Ну… Ладно. — Дар кивнул. — Я понимаю разницу… или постараюсь понять.
Она готова была накинуться на него с новой тирадой, но Чолли подоспел вовремя. — Давай, приятель! Давай! Сделай так, чтобы я гордился тобой! Понимаешь, ты должен знать историю, без этого никак! Не зная истории, невозможно понять, что творится в человеческом обществе. Понимаешь, первые из тех, что называли себя «нонконформистами» или «сектантами», появились к концу 1500-X. В «Двенадцатой ночи» Шекспир писал об одном из них, помнишь? Малволио? Пуритане, кальвинисты, баптисты, анабаптисты — все те, кто принадлежал к протестантским сектам, отделившимся от Государственной Церкви Англии. Англикане без разбора стали называть их всех «нонконформистами» (имя это досталось им потому, что они перестали подчиняться Государственной Церкви, то есть англиканской церкви). Видел бы ты их изображения — похожи друг на друга, как две капли воды! Внутри собственной оппозиционной культуры они подчинены жестким законам. Хотя они и называются «конформистами», не следует думать, что они не подчиняются принятым в их культуре нормам — их группа не подчиняется нормам основной общепринятой культуры, вот почему любая оппозиционная культура называется «нонконформистской». Ну что, сержант… — И он снова исчез, вернулся к проблеме реальности.
Хьюм проводила его удивленным взглядом, потом кивнула, — Он прав, если разобраться… — Она подозрительно посмотрела на Дара. — Кто это, бармен или профессор?
— Чолли, — ответил Дар. — Мой босс.
Хьюм насупилась. — Ты хочешь сказать, что работаешь здесь? Тпру?
Дар заметил, как в ней растет негодование, и усмехнулся. — Совершенно верно. Он является владельцем, президентом и одновременно управляющим Торговой Фармацевтической Корпорации Волмара.
— Босс — контрабандист? Наркотики? — возмущенно воскликнула она. — Воровской магнат? Капиталист-рабовладелец?
— Не совсем. Скорее, бухгалтер корпорации.
Она готова была обрушиться на него с обличительной речью… но не могла подобрать нужные слова и уничижающе посмотрела в сторону Чолли.
Дар опустил глаза.
Она повернулась и сделала глоток из стакана… потом вдруг до нее дошло, что в руке у нее стакан.
Дар посмотрел на Чолли, который подмигнул в ответ, кивнул и снова углубился в обсуждение важных аспектов бытия.
Хьюм, казалось, была немного смущена. Она вздохнула, пожала плечами и сделала еще глоток. — По крайней мере, гостеприимен… — Она посмотрела на Дара. — Но ведь вы не можете отрицать?
Дар склонил голову на один бок, потом на другой. — Отрицать что?
— Все! Все из того, что я сказала об этой планете! Ведь это правда, не так ли? Начиная с вашего главнокомандующего!
— Э… Ну, могу отрицать то, что генерал Шаклар — садист.
— Но он мазохист?
Дар кивнул. — Но справедливый. Что касается остального… ну, нет, я не могу отрицать, если честно; но я бы сказал, что не стоит так акцентировать…