— Один вопрос. — я оглянулся на символ, покоящийся на алтаре всего в десятке шагов от нас. — Почему ты сам не можешь взять его?
— Посмотри на меня, Дэрриен, — Джек (у меня язык не поворачивался назвать его настоящим именем) вымученно улыбнулся. — Зло не может касаться Добра, а Добро — Зла. Додумаешься сам?
— Ты — их единство, — протянул я. — И ты не можешь прикоснуться ни к тому, ни к другому. Но…
— Только ты можешь это сделать.
— Опять только я. Почему не Аргаив? Не Ракел? Не Амен, наконец?
— Они уже выбрали сторону. Ты — нет. Именно поэтому только ты без всяких проблем сможешь выполнить это поручение.
— А если я подойду к тебе с этой… штукой… ты не умрешь?
— Если бы передатчика было два — вполне возможно. Но один уничтожен, так что бояться нечего. Мне нельзя к нему прикасаться, но прямой контакт совершенно не обязателен. Главное, чтобы он был как можно ближе ко мне. Не дай Турану завладеть им!
— А он? Он может его касаться? — я встряхнул Джека. — Ну же!
Но Джек практически потерял сознание, и добиться от него еще что-нибудь, кроме "Принеси", мне так и не удалось. Зато эту фразу он повторял, как заводная игрушка.
"Зло не может касаться Добра, а Добро — Зла". Значит, вполне логично предположить, что уж свой-то символ Туран обнимет, как мать родную. Лотос хранился в башне Адальберта, и светлые маги не испытывали никаких неудобств.
— Аргаив, ты можешь выстроить такую же защиту вокруг яблока?
Демон согласно кивнул.
— На этот счет можешь не волноваться, — мыш обмахивал крыльями еле дышащего Хранителя баланса Добра и Зла. — Туран не сможет взять его с алтаря, не повредив, так как слишком наполнен энергией Зла. Его так и распирает от счастья. — горько добавил жрец.
— Вот именно, — пробормотал я. — Амен, ты гений. Всегда подозревал, что в тебе есть скрытый потенциал.
Мыш кивнул, явно не понимая, о чем это я.
— Аргаив, выпусти меня отсюда. — я скинул второй ботинок, чтобы не мешал.
— Ты с ума сошел! — демон повернулся ко мне. Черные волосы выбились из прически и падали на лоб, нос, разбитый Изабеллой, опять кровоточил. Из последних сил Аргаив сдерживал натиск вампиров. — Тебя сожрут и не подавятся!
— Выпусти! Ничего они мне не сделают! Охраняйте Карвина, об остальном не волнуйтесь.
— Ты не знаешь, что делать! — в отчаянии возопил мыш, уцепившись коготками за мою футболку в тщетной попытке остановить.
— Я знаю даже больше, чем нужно, — мрачно констатировал я, затем бережно оторвал от себя мыша и передал его Ракел.
— Как знаешь, Дэрриен. Выйди чуть вперед, — Аргаив повел рукой в воздухе, и гудение жгутов стихло, затем возобновилось, но уже позади меня.
Я остался один на один с вампирами.
— Привет, ребята.
Я ожидал, что они бросятся на меня, закусают до смерти или до другой жизни, что менее предпочтительно. Но вместо этого они продолжали кидаться на решетку Аргаива, как полоумные, совершенно не замечая чародея, который на полном серьезе вознамерился украсть их драгоценный символ.
Зато заметила Изабелла, которая оказалась прямо у меня под носом, телепортировавшись из ниоткуда. Волосы ее растрепались от взбучки Ракел, когда-то белая рубашка была распахнута до самого пупка. Я невольно засмотрелся, но тут же отвел глаза.
— Оставила бы ты эти свои штучки, — поморщился я. — Можно разобраться как чародеи, на равных.
— Мы и так с тобой на равных.
— Вот уж фигушки. У меня нет преимущества. А у тебя их целых два. И я сейчас не про твою грудь.
Девушка рассмеялась тонким, прозрачным смехом.
— Так о чем же?
Она сама прекрасно знала, о чем. И, тем не менее, играла со мной, уводя от главной причины моего геройства. Как я ненавижу героев. Но иногда приходится быть одним из них.
— Ты невероятно красива. Плюс телепорт. Больше достоинств у тебя нет, ты уж извини.
Ее прелестное личико скривилось, но в следующее мгновение уже светилось улыбкой, околдовывая и заставляя мозг забыть, что на меня возложена важная миссия, и переместиться на уровень ниже пояса.
— Как ты мне нравишься, Дэрриен. Ты такой предсказуемый, но это совершенно не делает тебя неинтересным.
— Спасибо за комплимент, но мне нужно идти. Всего хорошего.
Я обошел Изабеллу по широкой дуге, но она вновь оказалась на моем пути, как надоедливая кошка, которая путается под ногами и требует, чтобы ее покормили.
— Извини, но я не могу позволить тебе завладеть яблоком. Хотя ты мог бы присоединиться к нам.
— И получится маленькая шведская семья? Извини, моногамия мне как-то больше по душе, — я надеялся заговорить ей зубы, но она не давала мне и шагу ступить, возникая передо мной всякий раз, как я нацеливался на алтарь.