Но если Джек подключил меня лишь ради того, чтобы отводить огонь от себя, зачем он собрал всю остальную команду? Чтобы меня не убили? Чтобы не дать мне что-то заподозрить?
Самое обидное, приперевшись в клуб к Аргаиву, я сам себя выдал. Тот оборотень явно не брал меня на понт. Создал, блин, себе репутацию Великого и ужасного, теперь жизни не хватит, чтобы все это расхлебать.
Ровно в половину пятого в мой косяк забарабанил Джек. Видно, после предупреждения демона до смерти боялся проспать.
В аэропорт мы прибыли за несколько минут до назначенного Аргаивом времени. Выглянув из окна "ламборджини", которую на этот раз вела Ракел, я решил, что аэропорт — слишком громко сказано. Небольшая темно-серая коробка — контрольно-пропускной пункт на летное поле, занесенное грязной, пожухлой травой. Металлическая сетка два метра в высоту, обнесенная колючей проволокой. И все. Нет, вдали еще крохотная серебристая птичка виднеется…
— Как по часам! — воскликнул Джек, жизнерадостным кузнечиком выпрыгивая из машины.
— По часам сейчас без пяти, — мрачно откликнулся я, выползая с заднего сиденья.
— Не вредничай, — подмигнула мне Изабелла, кутаясь в длинную шаль поверх куртки — утренний морозец давал о себе знать. — У Джека бывают проблемы с временной ориентацией.
— Хорошо если только с временной, — проворчал я, вытаскивая из багажника сумки — свою, Ракел и Изабеллы. Джек пусть сам о своей позаботится — он набрал столько вещей, что еле ее застегнул. Будто на курорт собрался.
У дверей металлической коробки нас ждал мужик таких необъятных размеров, что мне невольно захотелось вызвать тягач, чтобы попытаться пройти внутрь. Черная форма с желтыми нашивками "Служба аэропорта" туго натянулась на его объемистом животе, сквозь прорехи между пуговицами проглядывала белая майка. Штаны вообще не понять на чем держались, но я предположил, что ремень начинался где-то под пузом.
— Привет, Рене, — Ракел ослепительно ему улыбнулась, и толстяк тут же зарделся.
— Здравствуйте, мадемуазель. Месье Аргаив предупредил, что вы приедете. Это ваши друзья? — здесь, по сценарию, он должен был взглянуть на нас, однако смотрел он только на ее ноги. Да и кто бы не засмотрелся — сегодня Ракел, несмотря на холод, предпочла надеть короткие темно-зеленые шорты, больше похожие на трусики. Они настолько выгодно оттеняли ее смуглую кожу, что по пути я не раз ловил себя на том, что таращусь, как последний подросток. Особенно когда она давила на педаль газа…
— Да, это они. А ты все хорошеешь, Рене, — усмехнулась красотка. — Никак опять на диете?
— Ну что вы, мадемуазель, — смутился охранник. — Спортом занимаюсь.
— Да ну? — вырвалось у меня.
Рене наконец-то удостоил меня мимолетным взглядом. И как-то сразу сник.
— Угу. Занимаюсь, — сколько недовольства читалось на его лице! Примерно как у совы, которой не удалось схватить мышонка. У очень толстой совы.
— Проводи нас на поле, пожалуйста, — вмешалась Ракел. Затем взяла Рене под руку и повела его внутрь коробки. Толстяк просто растаял. Улыбка растеклась по его лицу, как мороженое по бифштексу. Ракел, повернувшись к нам, украдкой состроила такую рожу, что мы втроем разом фыркнули.
— Все же интересно, каким видом спорта он занимается? — шепнула мне Изабелла.
— Поднятие пятикилограммовых гамбургеров на уровень рта.
Изабелла прыснула, но, спохватившись, напустила на себя серьезный вид. И как только ее угораздило связаться с таким хитрюгой, как Джек? В который раз я задавал себе этот вопрос и никак не мог найти ответа. Все ее эмоции читались на ее лице не хуже, чем название клуба Аргаива с расстояния два метра. Уж чего-чего, а хитрить она не умела, хоть тресни. Полная противоположность Ракел — той только дай волю, и не заметишь, как окажешься в ее постели. А Изабелла — сама невинность. Так и хочется подарить ей ромашку, лишь бы позволила проводить себя после школы.
Вскоре мы стояли у самолета. Ракел уговорила Рене остаться внутри пропускного пункта, хотя он так и жаждал пуститься вслед за красоткой в опасные приключения. Но когда она все же настояла на своем, толстяк ничуть не расстроился. Достав из кармана здоровенный бутерброд, он, насвистывая и периодически чавкая, скрылся из виду.
Вблизи серебристая птичка оказалась небольшим самолетом класса "Сессна". Довольная физиономия Аргаива выглянула из иллюминатора, и тут же опустился трап. Демон возник на нем, как звезда на красной ковровой дорожке.