За столом сидел мужчина с коротко стрижеными светлыми волосами. Он поднял голову от документов, которые изучал, и уставился на меня сквозь стекла очков в золотой оправе.
— Чем могу вам помочь?
— Вы — Жан?
— А с кем я, собственно говоря, имею дело?
— Я — Дэрриен, друг Аргаива. Мне нужна помощь, и…
— Ага, Дэрриен Лэйвери! — воскликнул Жан. Отложив в сторону документы, он встал и протянул мне руку. — Аргаив упоминал о вас. Но это было… Дайте-ка вспомнить, — он сморщил лоб и приложил указательный палец к дужке очков, — еще задолго до его отъезда. Месяца три назад.
— Месяца три? — ошеломленно повторил я. — И что он сказал?
— Что, если вы появитесь, я должен немедленно доложить ему и оказать вам самый лучший прием.
А Аргаив, оказывается, знал, что я когда-нибудь приду сюда. Может, у демонов есть дар предвидения?
— Надеюсь, он уже знает, что я здесь, — горько усмехнулся я. — Понимаете, мы были с ним в Египте, а потом я оказался…
— В Египте? — брови Жана взлетели вверх. — Он сказал, что едет отдыхать в Таиланд.
"Молодец, сболтнул лишнего, — недовольно пробурчал Двойник. — У Аргаива явно были причины не говорить своему заместителю, куда он направляется".
"Раз он поставил Жана руководить своим клубом, значит, доверяет ему".
"Неубедительный аргумент. У нашего дорогого демона таких клубов наверняка десятки".
"Да отвяжись ты! Он вполне доброжелателен".
"С чего ты взял, что подручный порождения ада…".
"Хватит, а? Он просто выполняет поручение Аргаива".
— Пойдемте со мной, Дэрриен, — Жан поманил меня за собой.
Спустившись на первый этаж, мы прошли за сцену, на которой совсем недавно исполняла свой незабываемый танец Ракел. Теперь высокий помост с шестами был пуст, софиты выключены. Ну да, сейчас же день. Клуб откроется только в девять.
— Надеюсь, вы не против переждать в гримерной, — сказал Жан, отпирая неприметную дверь за сценой. — Я распоряжусь, чтобы вам принесли обед. Вы ведь не откажетесь?
— Ну что вы, — вымученно улыбнулся я. — Не ел целую вечность.
— Вот и отлично. Там есть кушетка, поспите немного. Вам это сейчас не повредит.
— Спасибо, Жан. За вашу помощь. Если бы не вы, меня давно слопали бы вампиры или кто похуже.
— Не за что, Дэрриен. Отдыхайте. А я попробую связаться с Аргаивом, — Жан улыбнулся и ушел, оставив меня одного.
Я уселся на кушетку. Все тело жутко ломило от перенесенного стресса, и я растянулся во весь рост. Однако, вопреки моему желанию, уснуть никак не удавалось. Я лежал, укрывшись пледом, и разглядывал комнату.
Видимо, это персональная гримерная нашей красавицы. Небольшая бордовая ширма, разрисованная витиеватыми золотыми узорами, отгораживала один угол. На ней висел красный кружевной пеньюар, и меня бросило в жар, стоило представить Ракел, облаченную в него. Я поспешно перевел взгляд на туалетный столик с большим зеркалом на гнутых позолоченных ножках. Никакой косметики на нем не было, только расческа сиротливо лежала на самом краю, да белый уголок торчал из-за золотой рамы.
Я подошел к зеркалу и вытянул фотографию.
Ракел счастливо смеялась, положив голову на плечо красивому молодому человеку с длинными вьющимися волосами. Он улыбался, прижимая девушку к себе одной рукой. В другой он держал большое зеленое яблоко. Позади влюбленной парочки раскинулось бескрайнее море, солнце только-только коснулось диском кромки воды.
Подпись на обратной стороне карточки гласила: "Ракел и Туран. На побережье".
Как, должно быть, тяжело пришлось Ракел, когда Туран обратился в вампира! Если бы она была чистокровным демоном, это, разумеется, ничего бы не изменило — демоны с вампирами не дружат. Но в ней не было бы человеческой крови, а это существенный фактор. Все могло быть немного иначе, и они, как Ромео и Джульетта, вопреки всему остались бы вместе.
Я вздохнул и вернул фотографию на место. Затем сел на пуфик перед зеркалом.
Лицо мое осталось прежним, побитым и измученным, однако выражение глаз неуловимо изменилось.
— Опять ты здесь? — спросил я.
— Разумеется, — Двойник усмехнулся моими губами.
— Когда ты оставишь меня в покое?
— Боюсь соврать, поэтому скажу, что в ближайшее время не планирую тебя покидать. Ты мне нравишься. Да и потом, я при всем желании не могу уйти. Это и мое тело тоже.