Барон встречал кронпринца согласно этикету у ворот замка. И внешне вроде все выглядело весьма пристойно, если не сказать пышно, но только на первый взгляд. Ну, во-первых, согласно все тому же этикету, вассал должен был приветствовать наследного принца или принца крови пешим. Во-вторых, сопровождающая его свита не может быть числом выше, чем свита принцев. В-третьих, барон не должен стоять на пути высоких особ, преграждая тем самым въезд в замок. Ну и, в-четвертых, не будучи лордом, а лишь только они имели такую привилегию, он должен был обнажить голову. Аркадиас все это заметил, но решил не подавать виду. А потому остановился в пяти шагах от барона, при этом храня молчание и буравя Жигара взглядом.
Барон понял, чего ожидает от него принц Велентар, но, желая показать, кто хозяин в Арташе, не спешил первым произнести приветствие. Ожидание затянулось, грозя перерасти в открытое противостояние.
– Барон, что вы делаете? Вы хотите оскорбить наследного принца? Да и оскорбление принца крови вам не простят, – зашептал ему на ухо Барклай, правая рука барона и его личный телохранитель.
В прошлом наемник, Барклай за долгие годы службы барону заслужил многие привилегии. И будучи правой рукой барона, служил тому верой и правдой. Он единственный, кто мог позволить себе говорить с бароном почти на равных. Но при этом никогда не злоупотреблял этим. Самолюбивый, жестокий и властолюбивый Жигаро ценил эти качества в Барклае и часто прислушивался к его советам. Все, кто жил в замке и на обширных землях барона, называли Барклая не иначе как «черной тенью» Жигара. И не без оснований. Барклаю были чужды такие простые, казалось бы, человеческие чувства, как жалость или сочувствие. Что и говорить, оба, господин и его слуга, были схожи почти во всем, даже внешне. Оба низкорослые и коренастые, да и черты лица у обоих были в чем-то схожи. И тот и другой обладали тяжелыми выступающими подбородками да маленькими, как у свиньи, злыми глазами, которые из-за густых, нависших на веки бровей превращались и вовсе в черные, постоянно бегающие бусинки. И тот и другой стремились к власти, причем особо не выбирая средств ради достижения своей цели. Сходство было почти во всем, за исключением характера. Барон был импульсивен и быстро приходил в ярость, отчего был прозван Бешеным. Барклай же, наоборот, старался взвешивать каждый свой шаг и оценивал возможные нежелательные последствия, как для себя, так и для своего господина. И объяснялось это не столько преданностью, сколько элементарным инстинктом самосохранения. Барклая устраивало все в этой жизни, и менять ее, лишиться всего, чего добился за многие годы службы барону, он не желал. Вот и сейчас, трезво оценив ситуацию, он убеждал барона одуматься.
– Плевать, – сквозь зубы процедил Жигаро. – Это мой замок, мои предки правили этими землями задолго до появления первых Деваров. Я здесь олицетворяю закон и этикет. Что же касается Аркадиаса, этого бастарда и выродка, так я не признавал и не признаю в нем принца Брендании. Логар привез младенца непонятно откуда и ни с того ни с сего вдруг объявил его принцем крови. Дескать, он является потомком самого Яскольда Основателя, пращура всего рода Деваров. Чушь. Пусть глупцы лорды верят в этот обман, но я не стану.
– Но Гарноус предоставил королевскому совету лордов все необходимые документы, подтверждающие истинность слов короля, – возразил Барклай.
– Подделка! – отрезал Жигаро.
– Пусть так. Возможно, все именно так и есть. Но у вас, мой господин, насколько я знаю, нет пока доказательств, не так ли? А посему еще раз прошу вас подумать. Ярость не лучший советчик. Уверяю вас, одумайтесь, пока не время открыто заявлять о ваших подозрениях. К тому же мы даже не знаем истинных причин приезда принцев. Более того, наследному принцу нездоровится, случись с ним что, да еще и у ворот вашего замка… Это, конечно, если верить тому, что нам поведал гонец. Я думаю, для нас сейчас разумнее всего выждать. Я не сомневаюсь, у вас еще будет шанс показать всем, кто истинный хозяин Арташа. Но молю вас, не поступайте опрометчиво, да еще и при всех ваших воинах. Конечно, они мало что знают об этикете, но то, что вы делаете, может вызвать неудовольствие и среди них.
– Зачем мне этот сброд, если я не могу ему доверять? Они едят мой хлеб, пьют мое вино и тратят мое золото. А что взамен?
– Тише, мой господин, прошу вас, тише. Ваши воины преданы вам. Но есть предел и их верности. Нанесение оскорбления наследному принцу Брендании сведет их преданность на нет. Вот если кто-то из его окружения, даже если это будет принц крови Аркадиас, оскорбит вас без всяких на то причин, тогда совсем другое дело. А пока выжидайте, барон, узнайте, что им понадобилось в Арташе, зачем они явились сюда. Не дайте им ни малейшего повода объявить вас предателем короны. Кто знает, возможно, скоро все изменится, причем в лучшую для вас сторону. Надо лишь немного подождать.