Анюта чуть глаза ему не выцарапала. Горовой же лишь ехидно посмеивался, наблюдая за перебранкой своей возлюбленной и толстого потливого коротышки. Чтобы подлить масла в огонь, он обещал толстячку поразмыслить на досуге над его пропозицией и даже милостиво принял дисконтную карту стрип‑бара с присовокупленной к ней визиткой господина администратора.
– Мало ли, – подогревал Даниил праведный гнев подруги, – а если я завалюсь на защите? Будет хоть чем на кусок хлеба заработать…
Парень вздохнул и снова углубился в чтение.
Это была все та же монография Алекса Енски об Анубисе и Упуате. Старая, изданная еще в конце XX века. Данькин научный руководитель, академик Еременко, принес ее и еще несколько книг по сакральной археологии, настаивая на том, чтобы его подопечный уделил этому антиквариату, отпечатанному просто на бумаге, а не на обычной полимерной пленке, особое внимание. Отчего так, выяснилось только вчера. Оказывается, некое зарубежное светило, крупный специалист в области «сакралки», на несколько дней приехало в российскую столицу на международный симпозиум египтологов. И академику пришло в голову пригласить почтенного гостя, своего давнего приятеля и оппонента, на защиту диплома любимого ученика. И мы, мол, не лыком шиты. И у нас имеются труды в данном направлении.
Сакральная археология, основоположниками которой были знаменитые ученые XX века Дмитрий Володихин и Хельга Эллис, переживала сейчас второе рождение. Внезапно выяснилось, что в трудах «сакралыциков» скрыт такой научный потенциал, который способен продвинуть далеко вперед все отрасли археологии, в том числе и космическую.
– Так что ж теперь, вызубрить все наизусть? – опечалился выпускник Горовой.
– Твое дело, – развел руками Еременко. – Но чтоб не опозорил меня, старика, перед Европами. Понравишься англичанину, может, пригласит тебя в свою экспедицию. Он как раз собирается в Египет на раскопки недавно открытой гробницы Эхнатона.
– Хорошо бы, – помечтал студент. – Луксор, Долина Царей. Хоть и не мой период, а все равно интересно.
– Я понимаю, что не твое время. От Древнего царства до Нового – это ж полторы тысячи лет. Погоди, придет черед и Гизы. Хотя, что там копать возле этих великих пирамид? Все давным‑давно копано‑перекопано. Кстати, этот иностранец еще та штучка. Характерец у него…
Академик не договорил, но по выражению его лица Данька понял, что защита будет не из легких.
В голову, слегка кружившуюся от выпитого «Бочкарева», никак не хотели лезть слова заупокойных гимнов, обращенных к Анубису и Упуату.
– «Мое место укрытия открыто, – читал вслух Даниил, надеясь, что так он лучше запомнит текст, – мое сокровенное место открыто. Духи падают ничком в темноте, но Око Гора делает меня святым, а Упуат нянчит меня!»
Стоп, стоп, стоп. Вроде бы он это уже сегодня читал. Точно. Раза три или четыре. И тоже вслух. Надо же. И не запомнилось.
Вот зараза! Какая же зараза это «правильное пиво»!
Попробуем дальше. Вот еще одна закладка. Триста тридцать пятая страница:
– «Обрати доброе внимание, о праведный Судия Анубис, на коромысло весов, чтобы подтвердить таким образом свидетельство!»
Ничего себе! И это ему знакомо.
Да уж, отдохнул красиво с «правильным пивом». Тут пора принимать волевое решение: либо с пляжа долой, либо, плюнув на все, оторваться по полной программе.
Его внимание привлекла большая черная собака, выскочившая из кустов.
«Как‑то подозрительно она выглядит. На волка похожа. И без намордника. Но вроде бы не бродячая. Такая вся ухоженная, хоть и немного худовата».
Данька любил солидных, основательных псов.
– Где же твой хозяин, дружище? – поинтересовался Горовой у четвероногого.
Пес, естественно, не ответил. Только жалобно шмыгнул носом.
– Потерялся, бедолага, – кивнул Даниил. – Погоди, сейчас угощу чем‑нибудь вкусненьким.
Он потянулся к сумке, куда предусмотрительная Нюшка насовала всякой снеди, и достал пластиковый пакет с нарезанной колбасой. Колбаса была дорогая, сыровяленая (не соя – натуральное клонированное мясо, кажется, кенгурятина). Анюта по случаю успешной сдачи сессии совершила налет на гастроном «Новоарбатский».
– На, побалуйся «Брауншвейгской».
Странно, деликатес не вызвал у собаки должного интереса. Осторожно обнюхав темный с вкраплениями сала остро пахнущий кружочек колбасы, волчок выразительно фыркнул и, как показалось Даньке, с презрением скривился.
– Перебираешь харчами, скотина? – поразился студент. – Тогда проваливай подобру‑поздорову.
Собака гавкнула и… осуждающе покачала головой. Даниил еле удержался от того, чтобы перекреститься.
«Привидится же. Нет, четвертая бутылка „Бочкарева“ была явно лишней».
– Данька‑а‑а! – послышался Анюткин голос – Бросай свою книжку, зубрила несчастный! Иди к на‑ам, разомнись!
Парень помахал ей рукой. Играйте, играйте. Я скоро.
Когда он вновь повернул голову, странного пса уже не было.
Что‑то легонько стукнуло его по макушке.
Мяч.
Отскочив от Данькиной головы, он покатился в кусты.
– Даня‑а! Подай нам мячи‑ик! И пивка принеси, пожалу‑уйста‑а!
Вздохнув, Горовой поднялся на ноги и поплелся в заросли искать резиновый пузырь.
Анюткины подружки с восхищением и легкой завистью посмотрели ему вслед. Везет же некоторым. Ну и оторва эта Анька. Без году неделя в столице, а уже успела закадрить такого‑о парня. Красив, как юный греческий бог, добрый‑добрый. Ну и умный, конечно. Впрочем, это не главное.
– Поди найди тут мячик‑то! – приговаривал парень, раздвигая колючие ветки. – Никак Упуат лапу приложил! Вместе с Анубисом!
За его спиной послышалось деликатное покашливание. Парень резко обернулся.
В двух шагах от Даньки стоял его новый хвостатый знакомый. Одну из передних лап он положил на разыскиваемый мяч и легонько перекатывал его вперед‑назад. Длинные миндалевидные глаза пса с вызовом смотрели на молодого человека.
Что‑то тревожное сжало сердце Даниила Горового.
– Ну‑ка пошел прочь! – прикрикнул он на черного пришельца, но тот и ухом не повел.
Собачья пасть оскалилась в непонятной гримасе, похожей на улыбку.
– Вот я тебе сейчас задам перцу, нахалюга! – пригрозил псу парень и оглянулся по сторонам в поисках какой‑нибудь палки.
«Волчок» снова не испугался, только еще шире разинул пасть. Потом он ловким движением специально обученного циркового животного поддел лапой мяч и, подбросив его вверх, поймал на нос.
Резиновый пузырь юлой завертелся на черном шершавом носу псины. Быстрей, быстрей…
Данька, как завороженный, следил за этим бешеным верчением, чувствуя, как у него ни с того ни с сего делаются ватными ноги и потихоньку начинают слипаться глаза. Он тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, потом ущипнул себя за руку. Помогло слабо.
А мяч между тем вдруг почему‑то стал расти и наливаться рыже‑золотым сиянием.
– Так не бывает! – с усилием выдавил из себя парень.
– Лови!
Огненный шар ударил прямо в Данькину грудь.
– Да‑а‑ня‑а‑а!!
Темнота.
– Ну что, Судья, как здесь?
– Все в полном порядке, Проводник! Проход закрылся.
– Вот и отлично. Можем наконец отдохнуть.
– Смотря кто…
– Как прикажешь тебя понимать?
– Поступила вводная: тебе придется стать опекуном «двойника».
– С чего бы это?
– А я почем знаю? Велено, и все. Не я ль тебя предупреждал, что мы еще намаемся со всем этим?
– Я буду жаловаться, Судья!
– Твое право, Проводник, твое право.
Глава вторая
САМ НАРВАЛСЯ
– Джеди, вставай, лежебока!
Кто‑то довольно бесцеремонно теребил его за плечо. Он с трудом открыл глаза.
Прямо над ним нависла страшная волчья морда с оскаленной пастью. Длинные торчащие уши и миндалевидные прищуренные глаза окантованы золотой каймой. Голова покрыта искусно завитым париком, разделенным на три толстые пряди. Две из них по обе стороны шеи спадали жуткому существу на грудь, а третья прикрывала затылок.