- Выпейте это, госпожа моя, питье поможет вам успокоиться. Мелли пригубила сбитень, поданный ей Берлином, хотя и знала, что успокоиться ей не дано. Разве это возможно, пока Таул в опасности?
Закутавшись в одеяло, она ненадолго закрыла глаза. Ей не верилось, что она наконец свободна. Угрозы Баралиса потеряли свою силу, Грил больше не будет измываться над ней, и Кайлок не воспользуется ею для очищения. Она свободна. Удача не приходила до последнего, как это у нее заведено, но все же вывела Мелли из дворца в сопровождении шести благородных рыцарей.
Почему же Мелли не испытывает счастья? Почему внутри пусто и хочется плакать?
То, что было после расставания с Таулом, запомнилось ей отрывочно: ледяная вода, суровые лица, туго натянутые луки и скачущие галопом кони. Бегство прошло без затруднений. Они вышли из-под земли в темном переулке, где уже ждал их человек с лошадьми. Он назвался Берлином, посадил ее на коня позади себя, и они помчались под дождем через город до самого убежища, куда потом явились и все остальные.
Хват был уже там. При виде Мелли он расплылся в улыбке и заглянул ей за плечо, ища Таула. Его улыбка сразу угасла после слов Берлина.
- Таул немного задержался во дворце, паренек. Он вернется попозже подожди и увидишь.
Они только это и делали с тех пор: ждали. Сидели кружком вокруг горящей свечи и прислушивались, не идет ли Таул.
От доброты рыцарей у Мелли сжималось горло. Они тихонько спрашивали, как она себя чувствует, пробовали ее лоб, втирали мазь в ее ожоги, озабоченно осматривали руку. Берлин хотел вправить кость немедля, но Мелли отказалась принять притупляющее как боль, так и разум снотворное, и операцию отложили до утра. Мелли хотела дождаться возвращения Таула.
Ни Хват, ни рыцари не спрашивали, что случилось с ней во дворце, и Мелли была благодарна им за это. Ей не хотелось думать о последних минутах Джека. Он спас ее и Таула, но она так и не поняла, каким образом. Все произошло слишком быстро. Вспышка слепящего света, волна палящего воздуха, а потом...
Мелли прикрыла лицо рукой, и горячие слезы потекли по ее щекам. Джек погиб. Погиб, спасая ее. Ей вспомнилась их первая встреча, когда ее ограбили на Харвеллской восточной дороге, - тогда Джек тоже бросился ей на помощь. Это повторялось потом не раз - в темницах, в лесу, в городском доме Кравина. Джек всегда спасал ее - а нынче спас в последний раз.
- Полно, госпожа моя. - Берлин гладил ее по голове, смягчая как мог свой грубый голос. - Не печальтесь так. Таул вернется.
"Но Джек-то не вернется, - хотела сказать Мелли. - и двое ваших собратьев тоже. Баралис погубил их всех". Но она промолчала и позволила Берлину утешить ее.
Сильный шум разбудил ее. Пораженная тем, что заснула, да еще на груди у Берлина, Мелли вскочила на ноги. Двое рыцарей пошли разведать причину шума, другие смотрели в сторону лестницы. Хват нетерпеливо переминался с ноги на ногу у нижней ступеньки. Мелли подошла к нему и обняла здоровой рукой за плечи.
Разведчики вернулись, и Мелли, не успев подавить вздох разочарования, увидела идущего следом Таула - окровавленного, промокшего насквозь, с наскоро перевязанной правой рукой. Она бросилась к нему, растолкав рыцарей, - и вдруг остановилась как вкопанная.
За Таулом шла тетка Грил с каким-то свертком в руках.
У Мелли свело желудок. Она посмотрела на Таула - он улыбался. Посмотрела на рыцарей - они улыбались. Да знают ли они, кто эта женщина? Понимают ли, что тут какая-то ловушка?
Таул шепнул что-то Грил, и она вышла вперед. Мелли приготовилась броситься на нее. Если рыцари не знают, кто такая Грил, то она-то, Мелли, отлично знает и сейчас убьет эту бабу голыми руками. Грил выставила свой сверток вперед - сейчас швырнет его в Мелли, не иначе. Мелли оборонительным жестом вскинула руки, и Грил растерялась.
- Ты что ж, не хочешь его взять?
Мелли посмотрела на Таула, и он сделал ей ободряющий знак. Мелли казалось, что она сходит с ума. Эта женщина околдовала Таула.
И вдруг сверток тихонько загугукал.
У Мелли остановилось сердце. Всем телом она подалась вперед. Она не смела надеяться, даже думать не смела. Все теперь смотрели только на нее.
- Возьми его, Мелли, - тихо сказал Таул.
Все кругом погрузилось во мрак, кроме свертка в руках у Грил. Мелли шагнула к нему. Одеяло зашевелилось, его уголок отогнулся, и показался крепко стиснутый кулачок. Легкий вздох слетел с губ Мелли, и сердце бешено забилось. Она бросилась вперед, протягивая руки, с залитым слезами лицом. Грил передала ей свою теплую копошащуюся ношу, и Мелли медленно, бережно приняла ее. Ноша была легче, чем она ожидала, - такой легкой, что заныло сердце. Она прижала сверток к груди и заглянула в спокойные синие глазки своего ребенка.
Своего ребенка.
Щемящая пустота в ее чреве наполнилась до краев.
Она подняла глаза, сквозь пелену слез ища Таула. Вот для чего он остался: чтобы найти ее ребенка.
- Спасибо тебе, - прошептала она, прижимая к себе дитя. - От всего сердца спасибо тебе.
XXXIV
- Не называй его Гербертом. Никакой он не Герберт.
- А кто ж он тогда? - Няня Грил покачала мальчика, и он, к немалому раздражению Мелли, тут же утих и принялся ворковать.
- Кто? - Мелли никак не могла придумать подходящее имя. Гарон, в честь его отца? Нет, слишком уж вызывающе - Мелли хотелось бы, чтобы имя ее сына звучало более нежно. Потеснив няню Грил, она заглянула в его личико. Истина заключалась в том - хотя Мелли не желала в этом сознаваться, - что имя "Герберт" очень ему шло. И это раздражало ее еще сильнее. - Я сама подберу ему имя, когда сочту нужным, - и кончен разговор.
Мелли толкнула Грил, выхватила у нее ребенка и перешла на другую сторону комнаты.
- Мелли, не будь с ней так сурова.
Таул. И откуда он взялся?
- Ведь она спасла твое дитя. Прятала его от Баралиса и заботилась о нем как о родном. Ты благодарить ее должна, а не шпынять.
- С каких это пор ты стал святым, Таул? - Мелли тут же и пожалела о своих словах - но она уже произнесла их и не собиралась брать обратно. Таул, к ее удивлению, улыбнулся в ответ.