Таул лучше всякого другого знал, что такое трудный выбор.
Сражение прекратилось, и только хриплое дыхание трехсот человек нарушало тишину. Андрис вышел вперед и взглянул прямо в лицо Тирену.
- Может ли лжец выйти невредимым из Фальдарских водопадов?
Пораженная толпа зароптала.
- Этот тоже лжет, - крикнул Тирен рыцарям. - Они оба лгут. Не смог бы такой низкий злодей преодолеть водопад.
- Я видел, как он выплыл, - сказал Мафри, выйдя из толпы.
- И я, - сказал Корвис.
- И я, - откликнулся Джервей с дальней стороны круга.
Таул обрадовался, увидев его: он боялся, что молодой лучник убит.
- Выходит, все мы лжем, Тирен? - спросил Андрис.
Рыцари беспокойно переминались на месте, глядя на Тирена. Легкая судорога свела мышцы его плеча и спины.
- Эти люди позорят рыцарство. Посмотрите, как они проникли сюда, - в предрассветный час, чтобы захватить нас врасплох. Они не пожелали принять честный бой в открытом поле. И кто же ведет их? - презрительно оскалился Тирен. - Человек, пролезший в мою палатку как вор. Он вступил со мной в схватку, а его приспешники зашли сзади. Он красно говорит о чести, но сам ее не имеет. - Низкий мощный голос Тирена гремел над лагерем. - Спросите этого человека, спросите гордого и жаждущего славы Таула с Низменных Земель, что сталось с его семьей. Пусть он расскажет вам, как бросил трех малых детей на произвол судьбы. Пусть расскажет, как они погибли, пока он щеголял в Вальдисе будто павлин. Пусть скажет, кто повинен в их смерти. И вот тогда, не раньше, пусть продолжит свою речь о чести.
Таул не вынес этого. Холодная давящая ярость охватила его. Слова Тирена были точно соль, брошенная на открытую рану. Ничего не видя от слез, Таул направил нож в грудь Тирену. Тот боролся, но Таул держал его крепко. Рыцари маячили вдали словно призраки - их как бы не существовало. Таул ощущал только боль и хотел одного: чтобы она кончилась. Его нож вонзился в грудь Тирена.
Тирен подался назад, но Таул, не помня себя от ярости, стиснул его путы и насадил на нож. Под тяжестью тела нож вошел куда глубже, чем хотел Таул, - он хотел только ранить Тирена, но кинжал, пройдя меж ребер, пронзил сердце.
Толпа ахнула как один человек.
Таул отпустил Тирена. Глава ордена повалился на бок, и из раны хлынула кровь. Грудь Тирена тяжело вздымалась, и тело билось в конвульсиях.
Он посмотрел на Таула и медленно осклабился.
- Ты такой же недотепа, как твой отец.
До Таула, дрожащего и раздираемого противоречивыми чувствами, эти слова дошли не сразу. Отец? Откуда Тирен может знать его отца?
- Что тебе известно о моем отце?
- Его можно купить за пятьдесят золотых.
Нет, беззвучно произнес Таул. Нет!
Он чувствовал, что его душа отделяется от тела. Мир вокруг бледнел и расплывался. Разум, словно в бреду, стремился ввысь, а оттуда в прошлое. Таул вспомнил, как солнце пекло ему спину в день встречи с Тиреном. "А что же отец? - спросил его Тирен. - Он тоже умер?" "Нет, но мы не часто видим его. Он только и знает, что пьянствует в Ланхольте".
Вся эта сцена предстала перед Таулом ярко, словно омытое дождем утро. И он впервые заметил то, о чем никогда не вспоминал раньше: быстро ушедший в сторону взгляд Тирена и его губы, повторившие слово "Ланхольт".
Картина рассыпалась на белые осколки, и под ней открылась другая. Хижина на болотах четыре дня спустя. В очаге тлеет огонь. Анна, Сара и малютка толпятся вокруг отца, встречая восторженным визгом подарки, извлекаемые им из мешка. "Да, мне повезло. А хоть бы и в карты. Фортуна поцеловала меня и сделала своим возлюбленным. Я выиграл целое состояние и намерен истратить его с пользой". - "Это как же?" - "Я вернулся домой, чтобы остаться. Теперь уж тебе не придется расшибаться в лепешку, Таул. Главой семьи стану я".
Сцена разыгрывалась в воображении чуть медленнее, чем в действительности. Таул был и участником ее, и зрителем, и разные мелочи резали ему глаз: отец избегает встречаться с ним взглядом; теперь утро, хотя отец отродясь не вставал до полудня. И золото. Золото в руках у отца. А за карточными столами в Ланхольте разрешается ставить только серебро.
Картина исчезла столь же быстро, как явилась, и ее сменила другая. Таверна "Камыши" в Грейвинге. Уже перевалило за полночь, и хозяин будит Тирена, к которому явился нежданный гость. Тирен спускается по лестнице, не выказывая никакого удивления.
"Теперь я могу идти с вами в Вальдис, - говорит ему Таул. - Меня освободили от моих обязанностей".
Тирен улыбается, кивает, заказывает еду и напитки - и ни о чем не спрашивает.
Прошлое точно стерли мокрой тряпкой, и на его месте возникло нечто новое, чудовищное. Все было совсем не так, как Таулу казалось. Потрясение было столь сильным, что он упал на колени. Его замутило, и желчь окатила тело своей прогорклой кислотой. Он прикусил язык, чтобы сдержать рвоту.
Анна, Сара и малыш. Они мертвы, но теперь все по-иному. Их смерть, его муки, тернии в его сердце и демоны за спиной - все приобрело иной оборот. Все запятнано грязью. С самого начала, с тех самых пор, как он встретил Тирена на южной дороге, вся его жизнь основывалась на гнусной лжи.
Тирен сделал из него чудовище.
Едва сознавая, что делает, мучимый тошнотой и терзаемый болью, Таул встряхнул умирающего.
- Ты заплатил моему отцу, чтобы он взял на себя заботу о сестрах. Ты знал, что я нипочем не ушел бы с тобой в Вальдис, не пристроив сестер, - и заплатил ему, чтобы он занял мое место.
Грудь Тирена почти перестала вздыматься, и взор помутнел. Неспешная улыбка тронула окрашенные кровью губы.
- А он не больно-то отличился, верно?
Крылья хлопали в воздухе, сводя Таула с ума. Демоны кишели у него за спиной. Он занес нож и стал колоть Тирена - снова и снова, сквозь ребра, ключицы, в сердце и легкие. Только так Таул мог спастись, только так мог отогнать неотвязную жгучую боль.
Торс Тирена превратился в кровавое месиво - и тогда что-то излилось из него. Последний вздох сочился из тела, словно воздух сквозь газовую ткань. Дыхание не покинуло Тирена - оно собралось вокруг него, клубясь и застывая, превращая его окровавленные черты в маску.
Таул выронил нож.
Демон уже не висел у него за спиной - он слился с телом Тирена. Тирен - вот кто его демон, Тирен был им всегда - вот что пыталось показать Таулу озеро Орион в своих глубинах.