Как всегда в тревожные минуты, Мелли приняла самый гордый вид. Вскинув голову, она обжигала гневными взорами поносивших ее горожан. Она была замужем за герцогом и родила Брену наследника - она здесь в своем праве.
Когда отряд свернул на главную площадь, Мелли впервые увидела дымящийся остов, оставшийся от герцогского дворца.
Стены сохранились, но внутри зияла пустота: огонь пожрал мебель, деревянные балки и половицы. Дворец погиб, но Мелли не слишком сожалела о его гибели.
Завороженная этим зрелищем, Мелли не сразу заметила, что на площади собралась большая толпа. Она взглянула на Таула.
- Ничего, все в порядке. Чем больше, тем лучше, - улыбнулся он ей.
Мелли смотрела, как сотни людей запруживают улицы и переулки, клубятся вокруг фонтанов и заполняют каждую пядь мощенного булыжником пространства. Ей было страшно, но она не подавала виду.
Рыцари в полных парадных доспехах, с пиками, на статных, вычищенных до блеска конях полукольцом охватили Мелли, Таула и Грил. Желтое с черным виднелось даже на крышах: там на всякий случай разместились стрелки.
Когда площадь наполнилась народом до отказа, Таул въехал по нескольким ступеням на лобное место. Толпа, узнав в нем бывшего герцогского бойца, зароптала.
- Тихо, - скомандовал Таул, вскинув руки. - Выслушайте меня, прежде чем осуждать. - Его голос донесся до всех четырех углов площади, и народ затих. - Баралис и Кайлок прошлой ночью погибли в огне. Ваш город и ваша армия освободились из-под начала чужеземного короля...
- С какой стати мы должны тебя слушать? - крикнул кто-то из первых рядов. - Ты убил нашего герцога.
- Верно, - поддержали сто других голосов.
Таул потемнел, сжал губы, словно удерживая себя от ответа, и поманил к себе Грил. Мелли взяла у нее ребенка, и Грил поднялась на коне к Таулу.
Приосанившись в седле и распрямив свои узкие плечи, она рассказала о том, как подслушала разговор Баралиса с наемником, назвала сумму, уплаченную Баралисом, и имя убийцы.
А после поведала все еще не верящей толпе, как Кайлок десятками убивал аристократов, бросая их изувеченные тела в озеро. Когда кто-то обозвал ее лгуньей, она достала книжечку в переплете из свиной кожи и прочла имена всех жертв. Когда она назвала лорда Батроя, в толпе послышался голос:
- Эта дама говорит правду.
Старик, тощий как скелет, одетый в лохмотья, вышел вперед. Левой руки у него не было. Он медленно поднялся на помост.
- Батроя нет в живых.
Таул посмотрел на Мелли.
- А ты почем знаешь? - крикнули из толпы. Старик показал всем обрубок на месте левой руки.
- Знаю, потому что сам стал одной из жертв Кайлока. - Он обвел толпу взглядом, но никто не посмел оспорить его слова. - Я сидел с Батроем в одной темнице. Я видел, как его увели, и его крики не давали мне спать всю ночь напролет. И поверьте, он был не единственным. Ночь за ночью я слышал, как люди кричат, и ночь за ночью благодарил Бога за то, что Кайлок не присылает за мной.
Притихшая толпа беспокойно переминалась на месте.
- Но однажды настал и мой черед. Ночью наш король, наш герцог, наш воевода прислал и за мной.
Руки Мелли покрылись гусиной кожей, и в горле пересохло.
- Связанного и с кляпом во рту, меня ввели в комнату, освещенную ясно, как лекарский кабинет. Посередине стояла колода для рубки мяса. Стража вышла, Кайлок положил мою руку на эту колоду и отсек ее по локоть большим тесаком.
Ропот ужаса пронесся над толпой.
Таул крепко сжал руку Мелли. Ей казалось, что она сейчас лишится чувств.
- Кайлок не остановился бы на этом, но тут он срочно понадобился зачем-то наверху, и меня отвели обратно в темницу. Больше он не требовал меня к себе - то ли забыл обо мне, то ли хотел продлить мои мучения. Голос старика утратил прежнюю силу и сделался слабым и дребезжащим. - Я хочу, чтобы вы знали одно: Кайлок, быть может, и вел нас к победе, но на этом пути нас ожидала погибель...
Одинокая слеза скатилась по щеке Мелли, и она поспешно смахнула ее прочь. Мелли одна здесь знала, как прав старик.
Люди стояли молча, опустив глаза.
Мелли хотелось подойти к старику и как-нибудь утешить его. Она оказалась не одинока: молодая девушка с темными блестящими волосами и розовыми щечками подошла и взяла старика за уцелевшую руку. Он сошел к ней с помоста. Толпа тихо раздалась перед ними. Было что-то невыразимо печальное в том, как они шли рука об руку и как старик опирался на плечо девушки.
У Мелли сжалось горло от этого зрелища. Сколько еще горожан стали жертвой безумия Кайлока? Сколько лет должно пройти, чтобы изгладилась память об этом?
После недолгого молчания слово опять взяла Грил. Громко прочистив горло, она повела рассказ о том, как Мелли, носившую ребенка от герцога, пять месяцев держали в заточении. Толпа внимала ей без единого звука. Грил дошла до родов и до приказа, данного ей Баралисом: "Как только ребенок родится, унеси его прочь и придуши, а трупик уничтожь".
Толпа ответила глухим ропотом.
Мелли содрогнулась. Ей казалось, что она слышит самого Баралиса. Только теперь она поняла, какой опасности подвергалась Грил, ослушавшись Баралиса. Надо будет потом поблагодарить ее - и Мелли сделает это от чистого сердца.
Но первым делом она должна показать своего сына городу Брену. Пришпорив коня, Мелли въехала на помост к Таулу и няне Грил. Таул принял у нее поводья, и она подняла ребенка над толпой.
- Смотрите, - крикнула она. - Смотрите на своего будущего герцога. Смотрите на сына Ястреба.
Толпа разразилась восторженными криками, но кое-где слышались и свист и ругань.
- Шлюха иноземная! Мало ли от кого ты принесла своего ублюдка?
Таул набрал в грудь воздуха, но Мелли удержала его, шепнув:
- Я сама.
Она сняла с мальчика левый башмачок и не оттолкнула Грил, когда та потянулась помочь ей.
- Вот! - Мелли вновь подняла над толпой разутого и шумно негодующего малыша. - Глядите - на нем метка Ястреба.
Теперь почти все кричали "ура", но Мелли не довольствовалась этим. Она поманила к себе оскорбившего ее человека.