Неподалеку сидел Шадрейхт и медленно жевал уже привычный жесткий черный хлеб. За ним мелькали бесчисленные нилды. Они непрерывно сновали по туннелю. Этот лагерь был важным перевалочным пунктом, людным, но удивительно тихим. Не было слышно обычной болтовни и разговоров.
Сквозь толпу нилдов пробрался Перспакс. Юноша заметил, что одежда на искателе чистая и сухая, и наконец понял, что сам одет в такую же. Во время сна нилды переодели юношу, а он этого даже и не заметил. Эвандер представил, как маленькие, мягкие, искусные ручки снимают с него грязную одежду и надевают свежую. Эта мысль несколько смутила юношу, но в то же время помогла ему преодолеть ледяной ужас, невидимо наполнявший подвал. Эвандер еще раз восхитился фантастическим трудолюбием малышей и понял, что старая элимская поговорка применима к любым нилдам, и к «хорошим», и к «нехорошим»: «Нилды никогда не сидят без дела».
Юноша чувствовал, как, в ожидании последнего броска, в его душе нарастает отчаяние. Все предыдущие столкновения с могучими чародеями ни к чему хорошему не приводили. Чудовищная кожа по-прежнему покрывала его грудь и плечи. Из родного мира его вышвырнуло на разрушенный Ортонд, а впереди могло ожидать и нечто худшее.
Перспакс кивнул Шадрейхту, и старец поднял руку в благословляющем жесте. Искатель обратился к Эвандеру:
– Нам только что передали, что враг покинул башню, пройдя сквозь Черное Зеркало. Пришло время нанести удар.
– Куда он направился?
– Этого не знает никто, кроме самого Ваакзаама. Управляя всеми двенадцатью мирами, он часто покидает башню. Мне даже трудно представить, насколько широка сфера его интересов.
Эвандеру тоже не хотелось это представлять, но перед мысленным взором сразу же возникли картины резни, разрушений и развороченной взрывами земли.
Девушка крепко вцепилась в руку Эвандера – принцесса тоже пыталась побороть страх. В конце концов, ее никто никогда не учил сражаться с могущественными чародеями.
– Все будет хорошо, – твердым голосом сказал юноша.
Сирина несколько успокоилась и ослабила хватку.
– Мы должны это сделать, Эвандер. У нас нет другого выхода. – Во взгляде девушки вновь засветилась решимость.
– И мы это сделаем, – ответил Эвандер. – Мы научились лазить по отвесным скалам, а здесь будут зарубки в стенах – нилды уже все приготовили.
– Верно, – поддержал юношу Перспакс. – Нилды хорошо потрудились, и при этом умудрились ничем себя не выдать. Их почти не слышно.
Эвандер понимающе кивнул.
– Они научились вести себя тихо, живя в развалинах Путчада, – заметил он.
С трудом сдерживая ярость, Перспакс посмотрел юноше прямо в лицо.
– Им не было никакой нужды прятаться в Путчаде. Они должны были прийти к нам, и мы защитили бы их.
– Нилды перестали быть детьми, Перспакс. Срок их службы кончился.
– Хорошее было время, когда нилды служили, а элимы правили. Нилды жили в безопасности. Элимы жили в достатке. Ортонд был прекрасен.
Появление Конитомимо разрядило напряжение. Волшебный человечек синей молнией выпрыгнул из толпы нилдов и вскочил на каменную глыбу.
– Как видите, я вернулся, – заявил он высоким, металлическим голосом с характерными недовольными интонациями.
Все вопросительно воззрились на Конитомимо.
– Я отправился посмотреть на проем в стене, который сделали нилды. Через него можно попасть на галерею. Залезть туда нелегко. Придется взбираться между двумя стенами башни, по внешней стороне внутренней стены, если вы понимаете, что я имею в виду. Башня эта просто огромна, никогда раньше не видел ничего подобного. Не думаю, что вы сумеете вскарабкаться на нее.
– Спасибо за беспокойство, Конитомимо, – поблагодарила Сирина. – Но тем не менее мы попытаемся.
Настроение у металлического человечка не улучшилось.
– Думаю, не стоит вам и пытаться. Я считаю, нужно прекратить это безумие и вернуться в элимскую крепость – там мы, по крайней мере, были в безопасности. Я дух, порожденный магической ткацкой школой Хиш Вэн, мне необходимы стабильность и внутреннее спокойствие. А все это предприятие становится крайне утомительным.
– Мы должны подняться на башню, чтобы вернуться домой. – На этот раз металл прозвучал в голосе Сирины, и юноша невольно улыбнулся.
Конитомимо переступил с ноги на ногу и сделал пируэт.
– Я не хочу возвращаться, чтобы снова превратиться в ковер.
– Тогда оставайся здесь.
– И здесь я тоже оставаться не хочу. Воцарилась удивленная тишина.
– Не хочешь? – Я думала, ты решил жить здесь.
– Мне холодно. Мне здесь всегда холодно. Энергия кончается. Я не могу здесь оставаться.