Глава 23
Эвандер ущипнул себя за руку. Зловонный ветер по-прежнему без особого успеха разгонял серый туман.
– Не верю, что я это вижу, – выдавила из себя принцесса, когда маленькая металлическая фигурка остановилась перед ними, уперлась руками в бока и, откинув голову назад, оглядела влюбленных удивительными глазами, похожими на драгоценные камни, вставленные в ничем не примечательное лицо.
– Поверь, – сказал юноша. – Я тоже это вижу.
– Ну что, никто из вас двоих не представляет, как мы будем выбираться отсюда? – резко спросил человечек на фурду без малейшего акцента.
– Оно разговаривает, – ошарашенно прошептала принцесса.
Эвандер подавил вздох, не желая показывать, что удивлен и напуган не меньше Сирины.
– Ну естественно, я разговариваю, – заявила металлическая фигурка. – Я разговаривал с вами и раньше, просто вы меня не слышали – я ведь был всего-навсего ковром.
– Что? Ты – ковер? Волшебный ковер Юми?
– Ну разумеется, и именно таким меня давным-давно сотворил великий Замбалестес. Меня зовут Конитомимо, что на этот варварский язык, на котором вы оба говорите, на фурду, можно перевести как «Маленький принц воздуха».
– Я прошу прощения за нашу неискушенность в языках, – ответил задетый за живое Эвандер. – Но именно на фурду сейчас разговаривает большинство людей в нашей части света.
– На фурду! – с явным презрением фыркнул человечек. – А что же случилось с сеншви и оодом? Это были куда более совершенные языки.
– Не знаю, – ответил юноша. – Никогда не слышал этих названий. Но объясни, что с тобой произошло? Если ты ковер Юми, то почему ты уже больше не ковер?
– Понятия не имею. Вообще-то я надеялся, что вы просветите меня на этот счет, раз уж это вы переправили нас сюда.
У Эвандера отпала челюсть.
– Извини, пожалуйста, но мы попали сюда из-за самонадеянности злого чародея.
– Ну, конечно! – раздраженно бросил металлический человечек. – Не навлеки вы на нас ярость этого чародея, мы бы до сих пор были в нашем родном мире.
– С каких это пор ковры дерзят своим хозяевам? – скептически пробормотала принцесса.
– Вы мне не хозяева! Я сам себе хозяин. Хоть я и ковер, но работаю на семью Юмитура. Сейчас старший представитель этой семьи – Юми. Да он же и последний: если у них с Элсу не будет детей, то род Юмитура прервется. И я наконец-то освобожусь от древнего заклинания Замбалестеса из школы Хиш Вэн.
Эвандер еще больше удивился.
– Освободишься? – пробормотал он.
– Стану, если захочу, свободным ковром. Или приму другую форму. Не решил еще.
– А-а… Не решил…
Сирина подвела итог всему случившемуся:
– Чародей воспользовался сильным заклинанием прямо над покоями Тимнала. Я заметила красную вспышку. Тимнал пришел в ярость.
– И что это значит?
– Все, что угодно. По крайней мере, мы покинули, как мне кажется, наш мир – Рителт.
– А ковры здесь превращаются в говорящих металлических человечков?
– Никакой я не металлический человечек, – склочно возразил ковер.
– Удивительно, что мы еще живы, – продолжал юноша.
– Эвандер, я боюсь.
Глаза влюбленных на мгновение встретились.
– Мы обязательно найдем дорогу назад, – пробормотал юноша.
– Обязательно, – так же неуверенно подтвердила Сирина. – Но куда мы попали?
Эвандер улыбнулся, жалея, что сам чувствует себя так неуверенно.
– Вот это мы и должны выяснить в первую очередь.
Девушка обхватила себя руками за плечи.
– Я замерзла.
– Я дам тебе мою рубашку.
– Нет, не надо, тогда ты сам останешься без ничего.
«А моя жуткая кожа окажется на виду», – понял Эвандер. Для всех будет лучше, если он останется одетым. К тому же было действительно очень холодно. Ни на минуту не переставая дрожать, юноша вгляделся в ближайшие развалины – смутно видимые в отдалении шпили и каменные глыбы.
Внезапно свист играющего с обломками ветра прорезал пронзительный зловещий крик. Он повторился дважды, затем на опустошенную местность опустилась зловещая тишина.
Эвандер получил ответ на один свой вопрос. Это место было обитаемым.
– Может, стоит поискать укрытия? – предложил металлический человечек.
– И, может, стоит поторопиться с этим? – прибавила Сирина, и без дальнейших обсуждений все трое побежали прочь от того места, откуда донеслись те жуткие вопли.
Голая, открытая пустошь через полмили сменилась грудами булыжников и остатками каменных стен.
Невдалеке Эвандер заметил две человекообразные фигуры. Они нырнули в темный дверной проем. Юноша решил не говорить об этом Сирине. Ему самому было трудно смириться со всем происходящим, а девушке, должно быть, приходилось намного тяжелее.