— И мы весело попляшем. Но, мой чародей, ты должен держать язык за зубами, каким бы странным, чудесным или… жутким тебе ни показалось все, что ты увидишь. Ты должен притвориться немым, не отвечать ни на какие вопросы, не откликаться на оскорбления и шутки, какими бы невинными они ни были, иначе я не смогу защитить тебя. Если же ты вымолвишь хоть слово, ты никогда не сумеешь вернуться в свою страну.
— Невелика потеря, — выдохнул Магнус, не спуская глаз с царицы, — если со мной рядом будет столь дивное создание.
Вероятно, царица покраснела — по крайней мере она отвернулась и проговорила:
— Теперь, когда ты у нас при дворе, будь любезен вести себя, как подобает изящному, благовоспитанному и ученому молодому человеку.
— Я ничего не говорил о своей учености, — возразил Магнус.
— И все же для простого смертного ты весьма сведущ в науках. Что бы тебе ни сказали, кланяйся в ответ, любезно улыбайся, ибо на тебя сразу же накинутся с расспросами. Но не произноси ни слова. Ты никому не должен отвечать, кроме меня.
— Но разве тогда меня не сочтут невежей и грубияном? Разве не станут упрекать вас за то, что вы приблизили меня к себе?
— Нет, ибо им известна эта игра, и очень многие из моих придворных мечтают обзавестись приближенными. Но если ты будешь молчать, то с вопросами они станут обращаться ко мне. Тогда я отвечу им и скажу о твоей верности мне, и еще о том, что встретила тебя около дерева Эйлдон.
Магнус вспомнил высокое раскидистое дерево на берегу реки, под которым сидел в раздумьях, а потом вызвал на разговор через пространство Альбертуса.
— А я думал, это простая ива — только очень большая. Что это за дерево?
— В каждом мире есть такие деревья. Их очень немного, и они умеют разговаривать со своими сородичами в иных мирах. Поэтому они служат вратами и якорями на дорогах через Пространство.
«Аналоги, двойники, — понял Магнус. — Немногочисленные деревья, родившиеся от одних и тех же предков и на каждой планете растущие в одних и тех же местах». Но тогда их должно быть больше на каждой из планет.
Но может быть и нет, если учесть великое множество вселенных, факторы случайности в окружающей среде и хромосомах, которые с каждым последующим поколением накладываются друг на друга в геометрической прогрессии. На миг Магнус представил себе весь объем переменных, и у него закружилась голова. Представлялось почти невероятным, чтобы хотя бы один индивидуум был продублирован хотя бы в считанных линиях миров — тем более в таком далеком, где законы природы напоминали волшебство.
Но он сам и был таким индивидуумом — он и Альбертус.
На мгновение Магнусу стало страшно при мысли о том, что их может быть больше, что его двойники живут и в других невообразимых вселенных. Эта мысль и испугала, и заинтриговала его — ведь этим могло объясняться очень многое из того, что не поддавалось иным толкованиям…
Однако эльфы уже спешили навстречу Магнусу и царице. Они танцевали, аккомпанируя себе на арфах, — высокие стройные мужчины, жилистые и ловкие, с длинными мечами, притороченными к поясам, ярко-синими глазами и развевающимися длинными волосами, и танцующие женщины в блестящих платьях самого разного покроя. Женщины, как и царица эльфов, все были невообразимо стройными и привлекательными. Их головы венчали светлые, почти серебряные волосы, а огромные глаза светились, как у кошек.
— Что же это? — воскликнул один из мужчин. — Кого наша гордая госпожа поймала нынче?
— Да, да! — подхватил другой, держа руку на рукояти меча. — Кто ты такой, смертный?
— Да он никакой, — сказал третий и небрежно махнул рукой.
Магнус возмутился и был готов ответить на насмешку. Стоило ему разжать губы, как вся толпа эльфов сразу насторожилась в ожидании.
Магнус вспомнил о предостережении царицы и прикусил язык.
Эльфы отступили и разочарованно поджали губы.
Магнус взглянул на царицу и увидел, что та смотрит на него с едва заметной одобрительной улыбкой.
— О красавчик! — К Магнусу плавной походкой подошла юная эльфийка — то есть она казалась совсем юной рядом с другими, на лицах которых лежала печать вечной молодости. Полуприкрыв глаза, она взглянула на него. — Мне все равно, как ты говоришь, ибо ты в самом деле очень хорош собой. Неужто ты станешь оказывать знаки внимания только одной из нас? Или все же порадуешь и других, кто будет ласков с тобой?
Она подошла ближе, еще ближе, потянулась к Магнусу. Ее глаза были так близко, он опустил голову, разжал губы…
— О, но ответь же мне, — выдохнула эльфийка. — Ты должен сказать, желаешь ты меня или нет.