Воспользовавшись светом, он всегда старался извлечь максимум пользы из любой ситуации, Малик рискнул украдкой взглянуть на свои раны. Хотя холодные копья боли все еще пронзали его плечо в том месте, где его схватил Высочайший, не было ни дыр в его плоти, ни крови на одежде.
— Ты привлёк Избранных, сын мой? — спросил Теламонт. — Они сделали это с тобой?
Склонив голову, Эсканор кивнул и сказал:
— Это так, Высочайший. Платиновые глаза Теламонта сияли ярче в темноте, которая была его лицом.
— Хорошо. Он поднял мутный рукав, жестом приказав Эсканору встать, и продолжил:
— Встань и скажи мне, скольких ты убил. Тени Эсканора, казалось, стали еще тоньше, когда он встал.
— Боюсь, что ответ нет, Высочайший, — сказал он, не отрывая медного взгляда от пола. — Мы потерпели поражение.
— Побеждены? — это спросил Хадрун. — Семь принцев Шейда?
Эсканор перевел взгляд на сенешаля.
— Избранные – грозные враги.
— Вот почему я посоветовал Высочайшему послать семерых из вас, — возразил Хадрун, — и целую роту Стражи Врат.
Хотя попытки защитить себя истощили Эсканора, ни один из его братьев, казалось, не горел желанием броситься на его защиту.
— Твой план не учитывал … быстроту Избранных. Они швыряют магию так же легко, как ты – клевету.
Хадрун ответил улыбкой, хищной улыбкой охотника, преследующего покалеченную добычу.
— Они всего лишь люди, — сказал он. — Как их заклинание может быть быстрее, чем у лорда-шейда?
— Для меня это загадка, — ответил Эсканор скорее искренне, чем саркастически. — В следующий раз, возможно, тебе стоит возглавить атаку и рассказать нам.
— Следующего раза не будет, — сказал Теламонт тем низким ровным тоном, который Малик привык ассоциировать с холодной яростью. — Мы не можем себе этого позволить.
— К сожалению, я сомневаюсь, что выбор за вами, — сказал Малик. Он уже давно обнаружил, что в такие времена, как сейчас, он мог получить максимум от Высочайшего, поскольку все остальные были слишком заняты, съежившись от страха, чтобы выслужиться. — Теперь, когда Избранные увидели, насколько вы бессильны остановить их, они наверняка вернутся, чтобы свернуть теневые покровы быстрее, чем вы успеете их уложить.
Теламонт повернулся к Малику, его платиновые глаза сияли достаточно ярко, чтобы видеть.
— Мы не бессильны!
— Н-н-нет, конечно, н-нет, — заикаясь, пробормотал Малик. — Только после потерь, понесенных Шейдом в Тилвертоне, будете, если будете терять роту воинов каждый раз, когда попытаетесь помешать Избранным украсть один из твоих теневых покровов. Один из темных рукавов Теламонта вытянулся, и щупальце тени вцепилось в мантию Малика и схватило его за лацканы.
— Почему ты всегда должен быть прав, маленький человек?
Малик пожал плечами и подумал, что было бы разумнее ничего не говорить, но это никогда не было вариантом, когда Теламонт Тантул хотел получить ответ. Он продержался всего один вздох, прежде чем воля Высочайшего заставила его заговорить.
— Это мое проклятие, Высочайший, — сказал он, но, разумеется, на этом не остановился. — В мои планы входит всегда говорить тебе то, что ты хочешь услышать, но поскольку это редко бывает правдой, то, прежде чем я это узнаю, я глупо выбалтываю то, что другие твои советники слишком мудры, чтобы говорить.
— Слишком мудры? — Спросил Эсканор, многозначительно глядя на Хадруна, — или слишком трусливы?
Взгляд Теламонта метнулся в сторону принца.
— Осторожнее, сын мой. Ты один из тех, о ком говорит Малик. Он опустил Малика обратно на пол, затем скользнул мутной рукой по ребрам Эсканора и схватил все еще пылающее сердце принца. — Интересно. Расскажи мне о заклинании, которое это сотворило.
Эсканор перевел взгляд на руку, лежащую у него на груди.
— Это был серебряный огонь. — Его голос дрожал. Он прожег мою магическую защиту.
— Нет. — Теламонт отдернул руку, и на конце его рукава появилась светящаяся ладонь. — Серебряный огонь – это необработанная магия Плетения. Если бы это было так, мы бы сейчас вращались в пространственном вихре.
— В самом деле? — ахнул Малик. Он видел достаточно сражений, чтобы знать, что, когда магия сырого Плетения соприкасается с магией сырого Теневого Плетения, результатом становится разрыв в ткани реальности. Именно такая случайность, когда магические стрелы патруля Стражи Гробниц Галаэрона Нихмеду встретились с одной из теневых стрел Мелегонта Тантула, разорвала Стену Шарнов и освободила фаэриммов. — Тогда вы должны быть… — Слишком поздно Малик осознал, на какой риск идет, открывая, что знает истинную природу Теламонта. Он попытался придержать язык, но проклятие заставило его закончить начатое. — ... живой магией теней!