Мэдофф и Джоэл не только вместе платили ренту, но и оплачивали услуги офисного администратора Джоэла – Кэрол Липкин, которая в отсутствие Рут взяла на себя ее секретарские обязанности. Через несколько лет Мэдофф нанял на бумажную работу мужа Кэрол Ирвина Липкина, возможно, для того чтобы четче разграничить конторы – свою и Джоэла. Ирвин Липкин стал первым служащим Bernard L. Madoff Investment Securities, пришедшим со стороны. Никаких свидетельств того, что у фирмы Мэдоффа в те годы возникали трения с регуляторами, не имеется, правда, в начале 1960-х ему несколько раз указывали на мелкие технические недочеты. Мэдофф и Джоэл, при всех различиях в стиле работы, близко общались и дружили семьями.
По сравнению с фирмами Большого табло, которые обслуживали растущую армию розничных инвесторов, небольшие трейдеры внебиржевого рынка, подобные Bernard L. Madoff Investment Securities, в удушающем бумажном заторе конца 1960-х избежали худшего просто потому, что у них было меньше клиентов (с другими трейдерами они работали на оптовой основе) и они быстрее внедряли новшества, уменьшающие трудозатраты, а именно разные вычислительные устройства. Такие гибкие фирмы зачастую не только выживали, но и преуспевали, предлагая свои услуги взаимным фондам и другим институциональным инвесторам, которые в раздражении от затора на Большом табло рады были найти альтернативный способ заключать сделки быстрее. Но не следует думать, что все шло легко и просто. В 1968 году Мэдоффу пришлось на какое-то время призвать на подмогу засевшую дома Рут, иначе крохотной фирме было не разгрести бумажные горы.
В 1970 году Конгресс, обеспокоенный перегруженностью брокерских фирм бумажной работой и новой волной банкротств конца 1960-х, учредил Корпорацию защиты инвесторов в ценные бумаги (Securities Investor Protection Corporation, SIPC – произносится «сипик»). SIPC, хотя совет ее директоров назначался исходя из политических соображений, была не правительственным агентством, а некоммерческой организацией и существовала за счет ежегодных взносов, взимаемых с фирм – участников фондового рынка. Задача корпорации состояла в том, чтобы помочь розничным клиентам, пострадавшим от банкротства фирм на Уолл-стрит. В том же законе, где говорилось об учреждении SIPC, к федеральному кодексу о банкротстве добавлялись статьи, применимые исключительно к брокерским фирмам. Так что фирма Bernard L. Madoff Investment Securities, как и прочие фирмы Уолл-стрит, стала членом SIPC и платила членские взносы.
Помимо этого, в 1970-х годах регуляторы начали жестче давить на Уолл-стрит, с тем чтобы фирмы автоматизировали торги и выполнение сделок занимало разумное время – и позволяло проследить за их правильностью и законностью. Автоматизация избавила бы от необходимости физически доставлять сертификаты акций – переход из одних рук в другие фиксировался бы электронным путем. Технические новшества (в виде все более быстрых и дешевых электронно-вычислительных устройств и другого сложного коммуникационного оборудования) постепенно начали вытеснять допотопные методы ведения учета, олицетворением которых был клерк, день-деньской корпящий над конторской книгой. Бумажный затор 1960-х со всей очевидностью показал, что дальше так продолжаться не может.
Но тот же технический прогресс начал менять само представление о фондовом рынке – и вот тут-то у Берни Мэдоффа появился совершенно законный шанс достичь величия.
Для традиционалистов Уолл-стрит фондовая биржа была централизованной торговой площадкой, где каждый день на несколько часов напрямую сходились люди в цветных пиджаках и выкрикивали предложения цен. Эта аукционная модель, в которой биржевые трейдеры наперебой предлагают цены, словно толпа охотников за предметами искусства на аукционах Сотби или Кристи, превратилась в явный анахронизм в ситуации, когда на рынках стали задавать тон управляющие взаимных инвестиционных фондов и другие профессиональные инвесторы и когда внебиржевой рынок ценных бумаг с каждым днем делался для них все привлекательнее.
В качестве торгового дома внебиржевого рынка ценных бумаг фирма Мэдоффа никогда не вела дела традиционным способом рынка-аукциона. Внебиржевой рынок с десятками тысяч не котирующихся на бирже акций не имел центральной торговой площадки, где трейдеры могли бы выкрикивать ценовые предложения. Наоборот, это был огромный телефонный базар, и картой его служили «розовые страницы». Дилер вроде Мэдоффа мог в понедельник схватить какие-то акции на одном блошином рынке и попытаться продать их в тот же день, но дороже, на другом блошином рынке или продать на том же, но на другой день.