Для братьев внезапная потеря еще не старых родителей была жестоким потрясением. Их друзья той поры рассказывали, что Берни стал заботливее относиться к младшему брату, как бы заняв место отца, патриарха семейного клана.
Во-вторых – на этом тоже сходятся все, кто хорошо знал братьев, – Питер был главной движущей силой, благодаря которой фирма оказалась в авангарде компьютеризации фондового рынка, а это не только обеспечило ее конкурентоспособность, но и привлекло к ней благосклонное внимание регуляторов. В одной книге, описывающей технологическую революцию на Уолл-стрит, его авторы представляют читателям братьев Мэдофф следующим образом: «Бернард (основатель фирмы) и Питер (компьютерный гений компании)». Даже в материалах одного из судебных разбирательств против Питера (после краха брата) отмечалась его ключевая роль в переводе фирмы на современные рельсы, что прямо сказалось на результатах работы трейдингового отдела.
Берни Мэдофф вовремя понял общую идею: технология неизбежно будет трансформировать рынок, и фирма Мэдоффа не исключение. Но его брат досконально изучил проблему и абсолютно точно знал, что нужно делать. Чем больше опыта набирался Питер, тем весомее становилась его роль в контроле за трейдинговыми операциями – именно в этой сфере, что ни день, внедрялось очередное техническое новшество.
Если верить сведущим людям, то вклад Питера в фирму брата был еще значительнее. Так, высказывалось мнение, будто именно Питер увидел потенциальную нишу для маркетмейкинга в ценных бумагах, которые, как правило, торговались на Нью-Йоркской фондовой бирже. «Именно благодаря этому решению, – по свидетельству одного очевидца, – фирма ворвалась в высшую лигу оптовиков».
Внебиржевую торговлю ценными бумагами, котирующимися на бирже, назвали «третьим рынком». Считается, что, с точки зрения Уолл-стрит, первый рынок – это традиционные фондовые биржи, а второй – внебиржевой рынок ценных бумаг. Крупные фирмы Уолл-стрит, члены Нью-Йоркской фондовой биржи (NYSE), по правилам были обязаны торговать ценными бумагами, котирующимися на бирже, только на Большом табло. Третий рынок, внебиржевая торговля котирующимися на Йоркской фондовой ценными бумагами, была нишей, которую малые фирмы (не члены биржи) легко смогли занять, не опасаясь неравного соперничества гигантов. Комиссии на внебиржевом рынке были существенно ниже, чем на Большом табло, и многие институциональные инвесторы все чаще пользовались услугами третьего рынка, где возросшие объемы трейдинга генерировали новые доходы для оперирующих на этом рынке малых фирм. Именно здесь фирма Мэдоффа начала наращивать свою долю в объеме торгов Уолл-стрит и создавать себе репутацию крупного игрока. А идея занять нишу на третьем рынке принадлежала, по мнению многих, Питеру Мэдоффу.
Роль Питера в ходе бурного десятилетия инновационных перемен сделала его в кругах регуляторов фигурой не менее влиятельной, чем брат. В самой фирме он тоже становился все более значительным лицом, совмещая множество важных функций, в том числе корпоративное регулирование.
Но за пределами сферы технологического совершенствования торговых операций начинаются сплошные тайны. До какой степени Питер был осведомлен о махинациях с открытыми в фирме частными клиентскими счетами, учитывая то, что именно он отвечал за корпоративное регулирование? Знал ли Питер о том, что Берни делал с деньгами, которые стекались к нему от родственников Рут через старую бухгалтерскую контору ее отца? Информировал ли его Берни о финансовом положении тех отделов фирмы, с которыми Питер не был знаком? Словом, знал Питер или не знал все эти годы об афере Мэдоффа?
Нет, нет и нет, по словам самого Мэдоффа и по словам адвоката Питера, которые он произнес сразу после ареста Берни и неизменно повторял в последующие годы – годы, когда Питер был под следствием, но не под арестом; обвинение ему так и не было предъявлено.
У Питера Мэдоффа были и собственные инвестиционные счета, которыми управлял его брат, и эти счета с течением лет принесли ему и членам его семьи миллионные прибыли. Неужели он не заподозрил, что доходы непомерно, неправдоподобно велики? Впоследствии проверки выявят множество сделок, оформленных задним числом, которые сказочно его обогатили. Неужели у Питера ни разу не возникло мысли сесть рядом с Берни и проверить финансовую документацию, чтобы разобраться в конце концов, как возможны такие баснословные прибыли?