Он попробовал мясо и только стал заливать его элем, как на стол бухнулась тарелка с чесночной колбасой.
— Отлично, — похвалил Род. — И мясо приемлемо.
Лицо трактирщика расплылось в улыбке облегчения, он повернулся было, чтобы уйти, затем снова обернулся.
— Ну, что еще? — спросил Род, набив полный рот колбасой с чесноком.
Руки трактирщика снова принялись мять фартук.
— Прошу прощения, мой мастер, но… — Губы его тоже замялись, а затем он выпалил: — Мастер часом не чародей?
— Кто? Я? Чародей? Смешно! — Чтобы подчеркнуть сказанное, Род ткнул столовым ножом в направлении трактирщика.
Огромный живот изумленно съежился, а затем умчался, прихватив с собой и своего владельца.
Ну, а с чего он взял, что я чародей? — подумал Род, пережевывая большой кусок мяса. — Никогда не ел мяса лучше, — решил он. — Должно быть, дело в дыме. Интересно, какое дерево они употребляют? Дело, наверное, в этом престо аллегро. Он, вероятно, подумал, что это волшебные слова…
Ну, они-таки сотворили чудеса.
Род откусил чесночной колбасы и хлебнул эля.
Он — чародей? Никогда! Он, может быть, и младший сын младшего сына, но до такого отчаяния он не дошел.
Кроме того, чтобы стать чародеем, требовалось подписать кровью контракт, а у Рода лишней крови не было. Он без конца проливал ее в самых неподходящих местах…
Он осушил кружку и с треском поставил ее на стол. Материализовавшийся трактирщик с кувшином снова налил доверху стакан. Род начал было благодарно улыбаться, да вспомнил свое положение и изменил улыбку на усмешку. Пошарив в кошеле, он нащупал неправильной формы самородок золота — приемлемая валюта в средневековом обществе — вспомнил, как быстро в таких заведениях обдирают щедрых и пропустил самородок в пользу обрезка серебра.
Трактирщик уставился на маленькую белую полоску на своей ладони, глаза его при этом предпринимали доблестную попытку превратиться в полусферы. Он издал булькающий звук, заикаясь, рассыпался в благодарностях и шмыгнул прочь.
Род с досадой закусил губу. Очевидно, даже столь маленький кусочек серебра был достаточно велик, чтобы вызвать оживленные комментарии.
Налет гнева, однако, быстро растворился: фунт-другой мяса в желудке склонны заставить мир выглядеть лучше. Род выставил ноги в проход, потянулся и откинулся на спинку стула, ковыряя в зубах столовым ножом.
В этом пивном зале было что-то до странности не так. Счастливые здесь были немного слишком профессиональными в этом, голоса — чуточку слишком громкими, смех — малость натянутым, с темным эхом. Мрачные, напротив, действительно были мрачными, их черные думы были похожи на стены из мореного дуба.
Страх.
Взять хотя бы вон ту парочку головорезов, за третьим столиком справа — они жутко серьезно относились к тому, о чем сейчас балакали. Род незаметно повернул перстень и направил его на этих двоих.
— Но от таких собраний нет ничего хорошего, если королева продолжает посылать против нас своих солдат!
— То правда, Эдам, то правда, она не услышит нас, потому что, ежели отбросить всю шелуху, она не позволит нам достаточно приблизиться, чтобы все высказать.
— Так тогда ее надо заставить выслушать!
— Да. Но что в том толку? Ее вельможи не позволят ей дать то, что мы требуем.
Эдам хлопнул ладонью по столу.
— Но мы имеем право быть свободными, не становясь ворами и нищими! Долговым тюрьмам тоже должен быть положен конец, а с ними и налогам!
— Да, так же должно быть с отрубанием уха за кражу ломтя хлеба. — Он потер правую сторону головы с виноватым выражением на лице. — И все же она жертвует нам.
— Да, а теперь эта затея со своими собственными судьями. Великие Лорды не будут более вершить каждый свое правосудие, на свой собственный лад и вкус.
— Вельможи этого не потерпят, и ты это знаешь. Судьи долго не протянут. — Лицо одноухого было мрачным, и он очертил круг на мокрой поверхности стола.
— Да, вельможи не станут терпеть никаких замыслов королевы! — Эдам вонзил в стол нож. — Неужто Логайр не видит этого?
— Нет, не говори против Логайра! — Лицо одноухого потемнело. — Если бы не он, мы бы досель были ордой оборванцев, без всякой общей цели! Не говори против Логайра, Эдам, потому как без него у нас не было бы ни медяшки, чтобы сидеть в этом трактире, где солдаты королевы лишь гости!
— О да, да. Он собрал нас вместе и сделал из нас, воров, — людей. И все же теперь он держит наше новоприобретенное мужество в оковах; он алчет удержать нас от драки за то, что наше!
Рот одноухого натянулся по углам.
— Ты слишком много наслушался праздной и завистливой болтовни Пересмешника, Эдам!