Кое-что из нее было Роду знакомо — яйца, блины и ветчина. У блинов был, однако, легкий чуждый привкус, а у яиц — трехдюймовый желток. Какого-то рода злаки имелись на любой населенной людьми планете; они происходили, обычно, от земных, но почва чуждой планеты иногда производила странные превращения с зерном. Всегда бывала какая-нибудь домашняя птица, но чаще всего это были местные формы жизни. Свиньи, конечно, встречались повсеместно: они попадались на планетах земного типа даже постоянней, чем собаки. Род иногда задумывался о виде, к которому принадлежал.
Вся пища, конечно, была удобоваримой и, вероятно, питательной: генетические отклонения не могли так уж сильно изменить человеческого метаболизма. Но рассеянные элементы — это другое дело. Род проглотил универсальную пилюлю, просто на всякий пожарный случай.
Большой Том заметил это.
— Что это, мастер?
Род выжал улыбку.
— Просто мелкое заклинание. Пусть тебя это не беспокоит, Том.
Тот уставился на него, затем опустил глаза на тарелку, бормоча под нос быструю молитву. Затем набросился на блины двузубой вилкой.
Великан начал было говорить, но голос его треснул. Он прочистил горло и попробовал снова.
— Что же принесет новый день, добрый мастер?
— Путешествие в замок, — ответил Род. — Посмотрим, не требуется ли королеве новый солдат.
Том протестующе завыл:
— Содат королевы! Нет, мастер, это не ремесло для честного человека!
Род вскинул бровь.
— Ты пытаешься сказать, что один из нас может быть честным?
Большой Том заткнулся.
У трактирщика имелся лишний конь, или он это внезапно вспомнил, когда Род положил руку на эфес кинжала. Это был старый вислобрюхий сивый мерин со слегка более длинной шеей и меньшими ушами, чем у стандартного земного аналога. Что было плохо, поскольку привлекало определенное внимание к Вексу, но, впрочем, огромный черный конь все равно был не совсем чтобы непримечательным.
Церковные колокола зазвонили, когда они выехали со двора. Род на Вексе, а Том на древнем доходяге. Звук колоколов напомнил Тому, что час ранний, и он начал ворчать о хозяевах, встающих в неразумное время.
Но его жалоба оборвалась, когда они поднялись по склону над городом, где они могли посмотреть на горизонт и увидеть восток, беременный утренним солнцем.
Том глубоко вдохнул зарю и ухмыльнулся Роду через плечо.
— Эх, мастер! Прекрасный будет денек!
— И холодный, — добавил Род, поднимая ворот, потому что ветер дул ему в спину.
— Да, да! Разве я не сказал, что он будет прекрасным?
— Я не совсем разделяю твой энтузиазм к низким показаниям термометра, — пробурчал Род. — Веселей, Том, мы почти у замка.
— Остановись и назови себя! — крикнул часовой на подъемном мосту.
— О Боже, — закатил глаза к небу Род.
— Твое имя и твое дело в замке королевы.
— Немножко переусердствуем, а? — Род искоса поглядел на часового.
Углы губ часового резко загнулись.
— Не твоя печаль, — рявкнул он. — Я ратник королевы, и ты будешь говорить со мной уважительно.
— Вряд ли, — милостиво улыбнулся Род. — Мое имя Род Гэллоуглас.
— Гэллоуглас? — нахмурился часовой. — Ты зря теряешь время, у королевы уже есть шут.
— Судя по твоему виду, я бы сказал, что у нее их много, — хмыкнул Род. — Мое ремесло — солдат, и у моего слуги тоже. Вызови главстаршину, и пусть он зачислит меня в армию.
Часовой смерил его сердитым взглядом.
— В армию королевы так легко не вступают.
— Да ну, вот так так! — нахмурился Род. — Я должен доказать, что я солдат?
Он спешился, смахнув с седла на землю всего лишь в ярде от часового.
— Если ты и солдат, то плохой, — презрительно фыркнул часовой. — Иначе ты не оставил бы своего коня без привязи.
Род послал ему сахаринную улыбку и крикнул:
— Векс, отступи на четыре фута, сделай полшага налево, пройди четыре фута вперед, а потом стой, пока я тебя не позову.
Часовой уставился, разинув рот, пока Векс с машинной точностью выполнял маневр.
— Я солдат, — бросил Род. — И хороший.
Рот часового снова открылся и закрылся, словно у рыбы. Глаза его выпучились, обегая взглядом худощавую фигурку Рода с рукой в черной перчатке на эфесе шпаги.
— Понимаешь, — объяснил Род, — конь мне может понадобиться. Лучше дать ему возможность в случае надобности прискакать ко мне.
Его правая рука метнулась, делая финт. Солдат крякнул от удивления и шагнул назад, в то время как нога Рода прокралась и зацепила его за лодыжку. Часовой свалился с лязгом, свойственным жестяным изделиям.
Род выкрутил алебарду из рук часового, когда тот упал, и бросил ее под опускную решетку.