У него перехватило дыхание.
- Э-э... да, - произнес он после некоторой паузы. - Просто это немного трудно воспринимать, когда первый раз видишь, как это происходит.
Птичка спрыгнула с его ладони, облетела несколько раз вокруг его головы, попарила над ним, а затем стрелой унеслась в небо.
Род посмотрел вслед синице и пробормотал:
- Ты думаешь, на этот раз она сделает то, что я ей сказал, Векс?
- Сделает, - в голосе робота были странные интонации.
Род искоса посмотрел на большую черную голову.
- А я-то думал, что роботы не могут смеяться.
- Это неверное представление, - ответил Векс.
- Пшел, - Род стукнул каблуками по стальным бокам своего спутника.
Векс заскакал своей длинной стальной рысцой.
- Что я могу поделать? - проворчал Род.
- С этой леди, - уточнил робот, - ничего. Но не жалей об этом, Род. Это великолепная политика. Ее использовали многие короли.
- Да, - задумчиво произнес Род, - и в конце концов важно, чтобы она подчинялась, не так ли?
* * *
Векс бесшумно прогалопировал на надутых резиновых подушках в освещенный луной двор и внезапно остановился. Род стукнулся грудью о шею коня.
- Уфф! - он хлопнулся обратно в седло. - Оййй! Мой копчик! Слушай, Векс, ты в следующий раз предупреждай меня, прежде чем выкидывать подобный фокус, а? Для тебя инерция, может быть, мелкая неприятность, но для меня она разит прямо в то, чем я жив.
- Это куда же, Род?
- 159
- Неважно, - пробормотал, спешиваясь, Род. - Достаточно будет сказать, что я только что понял, почему кавалерия, иногда, пользовалась расколотыми
Он пересек двор, взглянув по дороге на луну. Она висела низко, рассвет был близок.
Он постучал в дверь. Изнутри донесся приближающийся шорох, затем дверь открылась. Перед ним стояла кривобокая, согнутая фигура Пересмешника.
- Да, милорд? - произнес он с кривой усмешкой.
Не следовало давать ему понять, что Роду известно о его закулисной власти, поэтому Род шагнул в дверь, едва заметив присутствие этого человечешки.
- Отведи меня к лорду Логайру, малый.
- Истинно так, милорд.
Пересмешник прошмыгнул мимо Рода и открыл внутреннюю дверь. Род прошел через нее, стаскивая железные рукавицы... и шагнул в середину полукруга нищих воров, стоящих в три ряда глубиной с дубинами и ножами.
Они ухмылялись, глаза их были голодными, то тут, то там кто-нибудь из них облизывал губы.
Их лица были покрыты грязью и шрамами, увечьями и гнойными болячками, одежда их была дырявой, латанной, рваной, но ножи были примечательно хорошими.
Род сунул рукавицы за пояс, напрягши руки в стойке каратэ, и повернулся к Пересмешнику. Этого героя теперь окружали пять-шесть лучших образчиков подонков этого общества.
- Я пришел сюда как друг, - лицо Рода было неподвижным.
- Вот как? - усмехнулся Пересмешник, обнажая свои кровоточащие десны, и захихикал.
Вдруг его глаза вспыхнули ненавистью.
- Объяви себя, лордишка!
Род нахмурился.
- Как объявить себя?
- За знать, за корону или за Дом Хлодвига?
- Кончай свою трепотню! - огрызнулся Род. - Я всегда очень плохо перевариваю чушь и начинаю чувствовать, что твоей уже сыт по горло. Веди меня к Логайру, немедленно!
- О да, милорд, обязательно отведем. Да, милорд, тотчас же, милорд, мигом.
Он потер руки, заливаясь сдавленным смехом от веселья. Затем его взгляд метнулся через плечо Рода, и он кивнул.
Род начал было оборачиваться, но в этот момент что-то взорвалось у него на затылке. Вокруг него завертелись звезды, а затем - чернота...
* * *
Медленно Род стал сознавать розовый свет, боль и тысячу контрабасов, вразнобой играющих в его голове.
Еще медленней он стал осознавать что-то холодное и мокрое на своей щеке. "Розовый свет, - догадался он, - это солнечный свет, просачивающийся сквозь его закрытые веки".
Боль втянулась и сосредоточилась в голове.
Он вздрогнул, затем героическим усилием сумел открыть глаза и снова вздрогнул. Все было нечетким, не в фокусе, солнечный свет и цветные пятна. Влага под его щекой оказалась мхом, а холод под ней камнем.
- 160
Он с силой оттолкнулся руками, влажная поверхность откачнулась, оставив его закачавшимся, тяжело опирающимся на руки, с тошнотой в желудке.
Он мотнул головой, вздрогнул от боли, несколько раз моргнул. Его веки пробежались по слезящимся глазам, но постепенно зрение его прояснилось. Наконец, он заставил глаза сфокусироваться на... на лице Туана Логайра.
Туан сидел спиной к острому черному камню. В камне была огромная железная скоба, а от нее тянулись цепи к кандалам на запястьях Туана. Он сидел на куче грязной заплесневелой соломы, в водянистом свете слабого луча солнца.
Туан улыбнулся иронично, улыбка была столь тяжелой, как и ржавые цепи на его теле, и поднял руку в приветствии, зазвенев цепью.
- Добро пожаловать в гости.
Род отвел взгляд от него и осмотрелся вокруг. Старый герцог сидел у другой стены, прикованный рядом со своим сыном.
- Холодное гостеприимство, Род Беллоуглас, - проворчал старый лорд с тяжелым от мрачных дум лицом. - Едва ли в самое безопасное место привел меня твой слуга.
Измена! Роду следовало бы знать, что Большому Тому лучше не доверять.
- Большой Том, ты...
- Здесь, мастер.
Род повернулся. Большой Том сидел у противоположной стены, прикованный, как и все остальные.
Том печально улыбнулся, бросив на своего хозяина укоризненный и пытливый взгляд.
- Я думал, что ты сможешь освободить нас, мастер. И все же ты здесь, скованный среди нас.
Род нахмурился и взглянул на свое запястье. Его окружала ржавая толстая полоса железа. У нее имелись копии на лодыжках и другом запястье.
Он посмотрел на Большого Тома, улыбнулся и подтянул руку, тряхнув цепью.
- Ты когда-нибудь слышал сказку о том, что каменная стена не создает еще тюрьмы?
- Тот, кто сказал такие слова, был дурак, - изрек Том злобно из темноты.
Род поднял глаза к установленному высоко в стене маленькому зарешеченному окну. Оно было единственным источником света в помещении-камере примерно трех метров шириной и пяти длиной, с трехметровым потолком, сплошь заросшим мхом. Стены были каменными и грязными, а пол был покрыт заплесневелой соломой.