Юная мордашка Тоби стала мрачной и тоскливой.
— О да, и благородные господа тоже. Они говорят, будто мы заключили союз с дьяволом. Нам грозило испытание водой или сожжение на кострах, покуда к власти не пришла наша добрая королева Катарина,— Тоби обернулся и крикнул: — Эй, Бриджит!
Девушка лет тринадцати покинула своего партнера по танцу и в одно мгновение оказалась рядом с Тоби.
— Друг Гэллоугласс хочет узнать, как с нами обходятся люди,— объяснил ей Тоби.
Радостная мордашка девушки стала печальной. Она широко раскрыла глаза, прикусила губу.
Потом завела руки на спину, расстегнула пуговицы на блузке от шеи до корсажа и повернулась к Роду спиной. Спину ее исполосовали шрамы. Они алой паутиной покрывали ее нежную девичью кожу. Бриджит били семихвостой плеткой.
Она повернулась к Роду. Тоби застегнул ее блузку. Глаза у девушки были по-прежнему широко раскрыты и полны горя.
— Так меня избили,— сказала она,— только потому, что заподозрили в колдовстве. Мне тогда было всего-то десять лет.
Желудок у Рода чуть было не выскочил наружу через пищевод. Он дал ему мысленный приказ оставаться на месте, и желудок не слишком охотно повиновался. Язык опалило изжогой.
Бриджит крутанулась на месте и исчезла. Через долю секунды она уже была рядом со своим партнером по танцу — веселая и живая как ни в чем не бывало.
Род хмуро и задумчиво наблюдал за ней.
— Так что можешь понять,— сказал Тоби,— как мы благодарны нашей доброй королеве.
— Она упразднила испытания водой и сожжение на кострах?
— Она издала королевский указ, но сожжения ведьм продолжались тайно. У нее оставалась единственная возможность защитить нас, и она дала убежище всем тем из нас, кто был готов явиться сюда и просить об этом.
Род медленно кивнул:
— Ей не откажешь в мудрости.
Его взгляд вновь устремился к Бриджит, танцующей на потолке.
— Что заботит тебя, друг Гэллоугласс?
— Ведь у нее нет к ним ненависти,— рассеянно проговорил Род.— У нее есть все причины ненавидеть обычных людей, но она не ненавидит их.
Тоби покачал головой, тепло улыбнулся:
— Ни она, ни кто-то другой из нас. Все, кто явился, чтобы обрести кров в замке королевы, первым делом дают клятву жить по христианским заповедям.
Род медленно развернулся к юноше.
— Понятно,— сказал он не сразу,— Собрание добрых волшебниц и волшебников.
Тоби кивнул.
— И все ведьмы и колдуны в Грамерае таковы?
— Как ни постыдно говорить о таком, но это не так. Есть некоторые, которым было суждено пережить большие страдания, нежели те, коим подверглись мы,— те, у кого отрезали ухо или выкололи глаз, кто потерял возлюбленного или подругу, а быть может, пережил все сразу. Они прячутся на Диких пустошах, в горах, и обрушивают накопившееся зло на всех людей без разбора.
Губы Рода вытянулись в тонкую мрачную линию, уголки их скорбно опустились.
— Таких чуть более десятка,— продолжал Тоби,— Лишь трое из них — в расцвете лет, а все прочие — дряхлые старухи и ветхие старцы.
— Настоящие ведьмы и злые колдуны из сказок,— пробурчал Род.
— Воистину так, и слухов об их злодеяниях столько, что из-за них никто не замечает наших добрых дел.
— Следовательно, в Грамерае существует две разновидности ведьм и колдунов: старые и злобные, что живут в горах, и добрые молодые, что поселились в королевском замке.
Тоби покачал головой и улыбнулся, в глазах его вспыхнули огоньки.
— Не совсем так. Есть еще около трех дюжин добрых волшебниц и волшебников, кроме нас, которые не верят в обещания королевы предоставить нам безопасный кров. Им по тридцать— сорок лет, и они все очень хорошие и добрые, вот только никак не могут поверить, что здесь нам ничто не грозит.
Понимание было подобно озарению. Род откинулся назад, губы его сложились в трубочку. Он резко кивнул, наклонился вперед и сказал:
— Так вот почему вы все так молоды! Приглашение королевы приняли только те из вас, в душе которых все еще жила вера в добро! Она приобрела стайку подростков!
Тоби ухмыльнулся от уха до уха и резво закивал.
— Стало быть, взрослые волшебники и волшебницы — народ Добрый, но при этом очень осторожный!
Тоби утвердительно кивнул.
— Однако среди них нашлись одна-две, которые все же осмелились явиться сюда. Среди них была одна, самая мудрая из волшебниц, она прибыла с юга. Однако она уже слишком старая. Ей сейчас уже под тридцать!
Последняя фраза прозвучала, когда Род пил вино. Он закашлялся, захрипел, прослезился и протер глаза.