Йорик остановился у двери и оглянулся, подняв бровь.
— Вы уверены в этом?
Туан твердо кивнул. Йорик снова усмехнулся.
— Думается, вы только что сказали больше, чем сами догадываетесь. Бог в помощь, Ваши Величества.
Он снова поклонился и открыл дверь; часовой проводил его в коридор,
Катарина первая испустила огромный вздох облегчения.
— Ну! Значит, решено. — Она поглядела на мужа. — Как мы узнаем, выполнит ли он главную часть сделки до вашей битвы?
— Ну, я был с ним не совсем откровенен, — признался Род. Он подошел к стене и поднял край гобелена. — Как ты думаешь, милая? Можем мы ему доверять?
Гвен кивнула, входя в помещение.
— Да, милорд. В его мыслях не было даже самого малого намека на двуличие.
— Он думал по-английски, — объяснил пораженным королю с королевой Род. — Приходилось, ведь он разговаривал с нами.
Лицо Туана расколола широкая усмешка.
— Так вот что ты подразумевал, когда говорил о «подслушивающих»!
— Ну не совсем. Но я в некотором роде думал о Гвен.
— Но разве он не мог под теми высказываемыми нам мыслями думать на своем родном языке? — допытывалась Катарина.
Гвен бросила на нее одобрительный взгляд. Род прочел его и согласился; хотя Катарина и имела склонность вспыхивать гневом, если ей упомянуть о ее же пси-способностях, она явно неплохо продвинулась в применении их, раз дошла до представления о подспудных мыслях.
— Возможно, Ваше Величество, — согласилась Гвен. — Но под теми мыслями на его родном языке есть корневые мысли, порождающие слова, но сами по себе лишенные слов. Они просто нагие проблески дум, пока еще не облаченные в одежды слов. Даже там, настолько глубоко, насколько я смогла прочесть, не было никакого намека на измену.
— Но просто для гарантии мы отправим Тоби проверить его лагерь непосредственно перед вторжением, — объяснил Род. — Он достаточно умен, чтобы суметь проникнуть под маскировку из поверхностных мыслей, если такая будет.
Дверь открылась и вошел часовой, объявив:
— Сэр Мэрис просит аудиенции, Ваши Величества.
— Да, безусловно! — Туан в восторге повернулся челом к двери. — Возможно, он принес вести от сторожей, оставленных в охранении и дальше для уверенности, что зверолюди не повернут обратно, пытаясь устроить нам последнюю неприятность. Разумеется, впусти его!
Часовой посторонился, и сенешаль, прихрамывая, вошел в палату, тяжело опираясь на свой посох, но с широкой усмешкой.
— Добро пожаловать, любезный сэр Мэрис! — воскликнул Туан. — Какие новости?
— Все произошло точно так, как вы думали, Ваше Величество. — Сэр Мэрис остановился перед Туаном отвесить краткий поклон, а затем выпрямился, и усмешка его превратилась в оскал. — Три корабля завернули и попробовали заплыть в устье реки, текущей наискось от реки Флев.
— Их отразили? — В глазах Туана плясали огоньки.
— Да, мой государь! Наши лучники заполонили их корабли огнем, в то время как наши солдаты перебросили через реку тяжелую цепь. Когда же они заскребли о нее днищем и обнаружили, что не могут дальше плыть, то попытались высадиться на берег; но наши ратники выставили перед ними ограду из алебард. Да, они бежали. — Он повернулся к Роду. — Мы благодарим вас, лорд Чародей, за вашу любезную помощь в том предприятии!
Пораженный Род уставился на него, а Гвен схватила его за руку и затаила дыхание; но сэр Мэрис круто повернулся обратно к королю, так и ликуя.
— Он, казалось, был повсюду, сперва на том берегу, потом на другом, среди лучников, а потом среди алебардщиков, везде побуждая их ко все более доблестным подвигам. Да, теперь они не поверят, что могут потерпеть поражение.
Гвен подняла голову, но Род стоял, приросши к месту.
— И все-таки, — нахмурясь, проговорил старый рыцарь, — почему вы поручили командовать мне? Если вы сами вели в бой солдат, Верховный Чародей, то вам бы следовало также и командовать!
— Но, — сказал Туан, поворачиваясь к Роду, — ты же все время был здесь, в Раннимиде; с нами, когда там отбивали этот набег!
— Я заметил, — прохрипел Род.
— Милорд, не все из случившегося здесь невозможно, — вздрогнула Гвен.
— О нет, все. Взять, например, тебя — крайне невероятно, что может даже существовать такая чудесная женщина, как ты. Но чтоб она не только могла существовать, но еще и влюбилась в кого-то вроде меня — ну, это решительно невозможно.
Гвен подарила ему лучистую улыбку,
— Ты всегда недооцениваешь себя, Род Гэллоуглас, и переоцениваешь меня — и таким образом заставляешь холодный мир превращаться для меня в теплый.
Против такого выражения ее глаз он устоять не мог; оно манило его все ближе и превратилось в длинный, глубокий поцелуй, пытавшийся увлечь его еще глубже. Но в конечном итоге Род вспомнил, что находится на палубе корабля и что экипаж несомненно смотрит. У него возникло искушение послать их всех к черту, но он вспомнил о лежавшей на нем ответственности и со вздохом сожаления оторвался от поцелуя.
— В последнее время мы занимались этим недостаточно часто.
— Я отлично это сознаю, милорд. — Гвен приковала его к месту сверкающим взглядом.
— А я-то думал, что это у неандертальцев Дурной Глаз! — выдохнул Род и, повернувшись, твердо зацепил ее руку у себя на локте, направляясь на прогулку по палубе. — Но пока, однако, давай наслаждаться морским воздухом. В конце концов, чего-то более похожего на развлекательный круиз нам, вероятно, не видать никогда.
— Как скажешь, милорд, — смиренно согласилась она,
— Лишь бы ты не путала меня с моим доппельгангером, — поправился Род.
Гвен твердо покачала головой.
— Такого не может случиться ни на каком расстоянии меньше ста футов.
— Ну, надеюсь, так — но, кажется, довольно многие допустили-таки подобную ошибку.
— Они не настолько хорошо тебя знают, — промурлыкала Гвен. — Если они и видели тебя раньше, то лишь недолго и издали.
— Да, но есть некоторые, кому... ну, вот один такой! — Род остановился рядом с фигурой в коричневой рясе, сидевшей на палубе скрестив ноги, прислонившись к поручням с налитым до половины чернильным рогом в левой руке, писавшей старательным округлым почерком в огромной книге с тонкими пергаментными листами. — Приветствую вас, брат Чайлд!
Пораженный монах поднял голову. А затем по лицу у него, расплылась восторженная улыбка.
— Рад встрече, лорд Чародей! Я надеялся увидеть вас здесь!
Род пожал плечами.
— А где же еще мне быть? Это же королевский флагман. Но вы-то как сюда попали, брат Чайлд?
— Я капеллан, — просто ответил монах. — И желаю быть как можно ближе к королю и его советникам, насколько это в моих силах; ибо я стремлюсь как можно лучше записать все произошедшее в ходе сей войны.
— Значит, ваша хроника продвигается успешно? Насколько далеко в прошлое вы сумели копнуть?
— Да я, собственно, начал четыре года назад, когда умер старый король, и записывал все, что видел ж слышал о происходившем с тех пор, сперва в царствование Катарины, а потом во время совместного царствования наших добрых короля и королевы. — Он просиял, глядя на них. — И все же при нынешнем столкновении мне посчастливилось оказаться в самой гуще почти с первых дней. Мой дневник будет точен, дабы люди, которым жить много столетий спустя, узнали, сколь превосходно проявили себя люди нашего нынешнего века.
— Благородная цель, — улыбнулся Род, хотя и без должного уважения, какое заслуживал такой проект. — Однако удостоверьтесь, что записанное вами точно, хорошо?
— Не бойтесь. Я просил рассказать о каждом событии нескольких человек, и таким образом, думается, нашел нечто близкое к истине. И все же по большей части я записывал только то, что видел сам.
Род одобрительно кивнул.
— Ничего не может быть лучше материала из первичных источников. Да будет успешен ваш труд, брат Чайлд.
— Благодарю вас, милорд.