— Какая же оса пролетела между вас, чтобы нажалить ваши души до такого согласия?
Глаза Дюрера вспыхнули огнем, рот его открылся для того, чтобы огрызнуться, но Логайр оборвал его.
— Ты! Ты со звезды! Ты явился ко мне пять лет назад, и я, старый дурак, подумал: «Хорошо!», и тогда твои ублюдки, раболепные слуги, пробрались один за другим в наши дома, а я все еще радовался — бедный старый слабоумный дурак!
Он поднял взгляд, отыскав Ансельма.
— Ансельм, коего я некогда называл своим сыном, проснись и услышь! Берегись человека, что опробывает твое мясо, ибо он-то и может легче всего отравить его.
Род вдруг понял, чем кончится этот митинг: советники не могли рисковать оставить Логайра в живых — старик был все еще полон сил и мужества, все еще неукротим. Он просто-таки мог бы еще суметь добиться лояльности лордов. Шанс был слабым, но существовал, и Дюрер не мог позволить себе этого.
Ансельм распрямил плечи, лицо его стало маской мятежности. Он хлопнул рукой по плечу Дюрера, не замечая, что зубы этого человечишки так и заскрежетали, когда его челюсти с треском захлопнулись.
— Я доверяю этому человеку, — сказал он голосом, которому, возможно, предназначалось быть звенящим. — Он был со мной с самого начала, и я приветствую его мудрость — так же как буду приветствовать твою, если ты пойдешь с нами.
Логайр сузил глаза.
— Нет, — сплюнул он, — изыди лжесны и твой изменческий язык! Я скорей умру, чем присоединюсь к тебе!
— Ты получишь то, что предпочитаешь, — врезал Дюрер. — Назови способ своей смерти.
Ансельм уставился на Дюрера, потеряв дар речи, затем покраснел.
— Молчать, Дюрер! Он — дурак, да, и предатель страны, но он мой отец, и никто не тронет его!
Дюрер вскинул бровь.
— Вы приютите змею в своей постели, милорд? В любом случае, свершить это — желание всей знати, а не ваше лично. — Он повысил голос, крикнув: — Что скажете, лорды? Следует этому человеку умереть?
На миг в зале воцарилось молчание. Род положил руку на дверной рычаг, он должен вытащить Логайра отсюда. Он мог открыть дверь и уволочь Логайра в тайный ход, прежде чем кто-нибудь поймет, что случилось.
Но сможет ли он закрыть ее, прежде чем они подбегут?
Вероятно, нет, было слишком много людей и слишком близко, а Дюрер, по крайней мере, среагирует очень быстро.
Если бы только петли и пружины были в приличном состоянии! Но у него возникло впечатление, что их не слишком хорошо смазывали за последние несколько веков.
По огромному залу прокатился хор неохотных «да».
Дюрер повернулся к Логайру, вежливо поклонился ему:
— Вердикт, милорд, — смерть.
Он вытащил кинжал и двинулся вперед, но тут свет погас.
С миг Род стоял в полной темноте, ошеломленный. Как?..
Затем он бросил весь свой вес на рычаг. Когда каменная плита со стуком приоткрылась, он выхватил кинжал. Сейчас действовать, разберемся потом.
Скрежет открываемой двери разбил мгновение потрясенного молчания. Разразился ад кромешный, когда все голоса в зале начали кричать хором, некоторые звали слуг принести факелы.
Шум был хорошим прикрытием. Род выскочил из потайного хода, шаря вслепую, пока не нащупал чью-то грудную клетку. Этот кто-то закричал и ударил его. Род быстро пригнулся из общих соображений тактики боя и почувствовал, как удар задел ему волосы. Он нажал кнопку на рукоятке своего кинжала и при появившемся из нее мерцающем луче света опознал в этом ком-то герцога Логайра.
В Рода врезалось с воем ярости худое как щепка и кривобокое тело. Род вскрикнул и зашатался, когда сталь кольнула его плечо. Дюрер явно тоже углядел свет.
Кинжал выдернулся из плеча Рода, он почувствовал тепло вытекающей крови и откатился в сторону.
Но это чучело снова насело на него. Род хватанул наугад и по очень счастливой случайности поймал врага за запястье руки, державшей нож.
Но этот человечишка был невероятно силен, он вынуждал руку Рода сгибаться. Род почувствовал острие кинжала у своего горла.
Он попытался заставить другую руку помочь оттолкнуть это острие. Плечо его завизжало от боли, но рука Дюрера не шевельнулась. Кинжал вонзился на долю дюйма поглубже. Род почувствовал, как кровь струится по его горлу, и страх поднялся в его внутренностях. Полный, ошеломляющий, парализующий страх — и Род услышал глухой стон.
Дюрер ахнул, кинжал с лязгом упал на пол. Тяжесть на теле Рода пропала.
По всему залу прозвучал тройной очень низкий стон, в такт которому зазвучали крики ужаса.
В черноте возвышались три огромные белые фигуры, венчались они скелетными лицами, округлившими рты в виде буквы «О». Горацио и двое других прежних лордов Логайров, убивающих время своей загробной жизни.
Род заставил себя крикнуть в страхе:
— Векс, шестьдесят оборотов!
В голове у него зашумело от хриплого гудения, и страх испарился. Его фонарь замерцал вновь, нашел Логайра. Род вскочил на ноги и ударил его под ложечку. С громким «уфф» дыхание выскочило из старого лорда, и он согнулся вдвое через плечо Рода — здоровое, к счастью.
Род повернулся и побежал, спотыкаясь и надеясь, что выбрал правильное направление.
Позади него Дюрер визжал:
— Заткните уши, дураки! Дураки! Дураки!
Род шел в темноте с Логайром, все тяжелее оттягивающим его плечо. Он не мог найти дверь. И теперь он слышал стаккато шагов, короткими, быстрыми очередями — Дюрера, пытавшегося наудачу найти Рода. А раз у него в ушах теперь затычки, Дюрер снова станет опасным противником. К тому же Род не мог драться с одним плечом раненым, а другим — обремененным Логайром.
Щеку его овеял холодный воздух, и мимо него проплыла смутная белая фигура.
— Следуй за мной, — прогудел Горацио Логайр.
Род последовал.
Он побежал за Горацио, вытянув здоровую руку, словно бегун по пересеченной местности. Это не помогло, его раненое плечо стукнулось о камень дверного проема и завертело его тело импульсом боли. Он вскрикнул и чуть не уронил Логайра, отступив спиной к стене узкого хода.
Он прислонился к стене, хрипло дыша.
— Скорей, человек! — прогудел Горацио. — Плита! Ты должен закрыть ее.
Род кивнул, выдохнул и нащупал рычаг, надеясь, что Логайр останется сбалансированным у него на плече. Его рука нашла ржавый металл. Род рванул вверх, дверь со скрежетом закрылась.
Он стоял, согнувшись и едва дыша.
После небольшой вечности, Логайр начал приходить в себя. Род призвал на помощь всю свою энергию, чтобы опустить его на пол. Затем, все еще тяжело дыша, он поднял взгляд на Горацио.
— Премного благодарен, — просипел он, — за это своевременное спасение.
Горацио отмахнулся от благодарности, подойдя опасно близко к улыбке.
— Ай, человек, да как бы ты смог выполнить свою клятву, умерев?
— О, не знаю, — привалился к стене Род. — Вы, кажется, отлично умеете. Хотел бы я знать, как это вы сумели вывернуть пробки у факелов?
— Вывернуть… пробки? — нахмурился Горацио.
— Ну, знаете, тот фокус со светом.
Нахмуренность духа углубилась.
— Разве сие не твое деяние?
Род уставился на него, затем поднял руку ладонью вверх.
— Эй, минуточку, минуточку. Итак, вы подумали, что это сделал я, а я подумал, что это сделали вы.
— Да.
— Но вы этого не делали?
— Кажется, так.
— Тогда, — Род сглотнул, — кто же?
— Кто это? — прогромыхал Логайр рядом с Родом.
Из глазка вырвался луч света. Горацио издал стон страха и пропал.
Род приник глазом к отверстию. Факелы снова зажгли. Дюрер находился на помосте, протыкая воздух кинжалом и визжа:
— Где? Где?
Род оторвал взгляд от глазка и тонко улыбнулся Логайру.
— Я не думаю, что нам следует оставаться до выяснения этого вопроса, милорд. Идемте.
Он повернулся уходить, но пальцы Логайра вонзились ему в плечо. Он вскрикнул.
— Пожалуйста, милорд, если не возражаете, за другое плечо, будьте любезны…
— Что это был за человек? — прорычал Логайр.
— Человек? — огляделся кругом Род. — Какой человек?
— Да тот, что стоял перед нами в белом!
— А. — Род оглядел лицо старика. Логайр был явно еще в шоке, явно неготовый встретиться с действительностью, такой, какая она есть. — Э, просто родственник, милорд.