Глаза его потемнели, а улыбка растаяла.
— Или вы будете охвачены грехом гордыни и позволите своей свободе стать погибелью? — Он подошел поближе, возвышаясь над ней. — Народ будет расплачиваться за вашу гордость, моя королева? Или вы?
С минуту она прожигала его ответным взглядом, но что-то внутри ее требовало внимания. Она опустила взгляд и с минуту сидела тихо, затем повернулась к столу и написала.
Она сложила письмо, запечатала его и протянула Роду. Он взял его, поклонился немного чересчур низко, повернулся к двери.
Тут уголком глаза он уловил быстрое движение по плинтусу. Повернулся и увидел мышь, шмыгнувшую под гобелен, где она и осталась, замерев.
Челюсти Рода сжались. Двумя большими шагами он пересек комнату и поднял гобелен.
Мышка посмотрела на него своими очень широкими, очень зелеными и очень разумными глазами.
— Я не ценю подслушивающих, — холодно сказал Род.
Мышка вздрогнула, но ответила вызывающим взглядом.
Род нахмурился от неожиданной мысли, затем строгое выражение лица его растаяло. Он мягко поднял мышку на уровень глаз с нежностью, которая отличнейшим образом отрицала любой достойный образ, который он мог создать.
Он медленно покачал головой.
— Ну не думала же ты, что мне здесь понадобится помощь, а?
Мышка опустила голову, ее усики чуть дернулись.
— Воистину, — прошептала Катарина, — по-моему, этот человек одержим.
— Ваше Величество, — произнес Бром задумчивым тоном и с блеском в глазах, — возможно, говорит куда вернее, чем думает.
Подъемный мост гулко отозвался под широким шагом Рода. Он легко сбежал вниз по склону, прочь от замка, и нырнул в рощицу канадских елей.
— Векс, — тихо позвал он.
— Здесь, Род. — Большой черный конь вышел из-за деревьев.
Род улыбнулся и любовно хлопнул по металлическому боку.
— Откуда ты, черт возьми, узнал, что я приду сюда?
— Очень просто, Род. Анализ матриц твоего поведения вкупе с тем фактом, что эта роща находится ближе всего к…
— Замнем это, — проворчал Род. — Большой Том отвел Логайра в Дом Хлодвига?
— Подтверждаю, Род.
Род кивнул.
— При данных обстоятельствах это, вероятно, самое безопасное место для герцога. Какое падение для вельможи.
Он вскочил в седло. Затем пошарил в камзоле и достал мышку. Она озабоченно посмотрела на него.
— Ну, — вздохнул он. — Кажется, что бы я ни сказал тебе делать, тебе без разницы, ты все равно поступишь по-своему и сделаешь то, что хочешь.
Мышка опустила глаза, пытаясь выглядеть виноватой и пристыженной, но ее усики затрепетали от восторга.
Она потерлась щекой о кожу его ладони.
— Ласками ты ничего не добьешься, — проворчал Род. — А теперь слушай. Ты отправишься в Дом Хлодвига. Именно туда я и двигаюсь. Это приказ.
Мышка глянула на него большими невинными глазами.
— И это тот приказ, про который я могу быть уверен, что ты ему подчинишься, — продолжал Род, — поскольку ты все равно собираешься это сделать. Но слушай!
В его голос закралась нотка беспокойства.
— Будь осторожна, а? — Он протянул руку и очень осторожно поцеловал мышку в нос.
Мышка подпрыгнула, завертевшись от радости, весело отплясывая на его руке, танцуя, она поднялась на задние лапки, ее передние лапки вытянулись и расширились в крылья, хвост распустился веером, на теле выросли перья, нос потерял свою четкость и стал клювом — и на ладони Рода плясала синица.
У Рода перехватило дыхание.
— Э… да, — произнес он после некоторой паузы. — Просто это немного труднее воспринять, когда я вижу, как это происходит.
Птичка спрыгнула с его ладони, облетела несколько раз вокруг его головы, попарила перед ним, а затем унеслась стрелой в небо.
Род посмотрел вслед синице и пробормотал:
— Ты думаешь, в этот раз она сделает то, что я ей говорю, Векс?
— Сделает. — В голосе робота звучали странные интонации.
Род искоса посмотрел на большую черную голову.
— А я-то думал, что роботы не могут смеяться.
— Неверное представление, — ответил Векс.
— Пшел. — Род ткнул каблуком в стальные бока коня.
Векс заскакал своей длинной стальной рысцой.
— Что я еще могу поделать? — проворчал Род.
— С этой леди, — ответствовал Векс, — ничего. Но не жалей, Род. Это великолепная политика. Ее применяли многие короли.
— Да, — задумчиво произнес Род. — И в конце концов, важно, ведь, чтобы она подчинялась, не так ли?
Векс бесшумно прогалопировал на надутых резиновых подушках в освещенный луной двор и внезапно остановился. Род стукнулся грудью о шею коня.
— Уфф! — Он хлопнулся обратно в седло. — Оййй! Мой копчик! Слушай, Векс, предупреждай меня, прежде чем выкинуть подобный фокус в следующий раз, а? Для тебя инерция может быть мелкой неприятностью, но меня она разит прямо в то, чем я жив.
— Это куда же, Род?
— Неважно, — пробормотал Род, спешиваясь, — достаточно будет сказать, что я только что понял, почему кавалерия, бывало, пользовалась расколотыми седлами.
Он пересек двор, взглянув по дороге на луну. Она стояла низко в небе, рассвет был недалеко.
Он постучал в дверь, изнутри донесся шорох движения, потом открылась дверь. Перед ним стояла кривобокая согнутая фигура Пересмешника.
— Да, милорд? — произнес он с кривозубой усмешкой.
Не следовало давать ему понять, будто Роду известно, что Пересмешник был закулисной властью. Род шагнул через дверь, едва заметив присутствие этого человечишки.
— Отведи меня к лорду Логайру, малый.
— Истинно так, милорд. — Пересмешник прошмыгал мимо Рода и открыл внутреннюю дверь. Род прошел через нее, стаскивая железные рукавицы… и шагнул в середину полукруга нищих и воров, стоящих в три ряда с дубинами и ножами.
Они ухмылялись, глаза их были голодными. То тут, то там один из них проводил языком по губам.
Лица их были покрыты грязью и шрамами, увечьями и гнойными болячками, одежда их была дырявой, латаной, рваной, но ножи выглядели примечательно ухоженными.
Род сунул рукавицы за пояс, напрягши руки в стойке каратэ, и повернулся к Пересмешнику. Этого героя теперь окружали пять-шесть лучших образчиков подонков общества.
— Я пришел сюда, как друг. — Лицо Рода было неподвижным.
— Вот как? — усмехнулся Пересмешник, обнажая кровоточащие десны, и захихикал. Вдруг глаза его вспыхнули ненавистью. — Объяви себя, лордишка!
Род нахмурился.
— Как объявить?
— За знать, за корону или за Дом Хлодвига!
— Кончай эту трепотню! — огрызнулся Род. — Я плохо перевариваю чушь и начинаю чувствовать, что твоей я уже сыт по горло. Веди меня к Логайру, сейчас же!
— О да, милорд, обязательно отведем. Да, милорд, тотчас же, милорд, мигом. — Он потер руки, заливаясь сдавленным веселым смехом. Затем его взгляд метнулся через плечо Рода, и он кивнул.
Род начал было оборачиваться, но что-то взорвалось у него в затылке. Вокруг него завертелись звезды, а затем наступила чернота.
Медленно Род начал осознавать розовый свет, боль и тысячу контрабасов, вразнобой играющих в его голове.
Еще медленнее он стал осознавать что-то мокрое и холодное на своей щеке. Розовый свет, понял он, был солнечными лучами, просачивающимися сквозь его сомкнутые веки.
Боль в голове вытеснилась сосредоточенностью. Он вздрогнул, затем героическим усилием сумел открыть глаза и снова вздрогнул Все было нечетким, не в фокусе, солнечный свет и цветные пятна. Влага под его щекой оказалась мхом, а холод под ним — камнем.
Он с силой оттолкнулся руками, влажная поверхность отшатнулась, оставив его закачавшимся, тяжело опирающимся на руки, с тошнотой в желудке.
Он мотнул головой, вздрогнул от боли и несколько раз моргнул. Его веки пробежались по слезящимся глазам, но постепенно зрение его прояснилось. Он заставил глаза сфокусироваться на… лице Туана Логайра.
Туан сидел спиной к черному древнему камню. В камне была огромная железная скоба, и от нее тянулись цепи к кандалам на запястьях и лодыжках Туана. Он сидел на куче грязной заплесневелой соломы, в водянистом свете слабого солнечного луча.