Джейк чуть отходит, размахиваясь для удара, но поскальзывается на папке и садится на задницу. Саймон и Крис еле сдерживаются, чтобы не заржать, как жеребцы, потому что знают, что им несдобровать. Но я совершаю непростительную ошибку - смеюсь в полный голос.
Прихожу в себя я на асфальте. Рядом валяется папка с рисунками. Саймона, Криса и Джейка след простыл. Странно, но у меня ничего не болит, хотя я помню перекошенное яростью лицо Джейка и стремительно приближающийся кулак с массивным перстнем на безымянном пальце.
– А три аккуратных кучки пепла ты там не заметил? - поинтересовался Амен.
Я недоуменно воззрился на него.
– От сигарет, что ли?
– Подожди, так ты что, не знал?
Я лишь приподнял брови.
– Что ты их… - Амен задумался, затем вдруг разразился хриплым смехом.
– Чего ты смеешься? - взвился я. Терпеть не могу, когда надо мной смеются фиг знает почему.
Мыш хохотал так, что чуть не свалился со степлера. Крылья его мелко дрожали, лапками он схватился за живот. Не думая о том, что делаю, я протянул руку, и египетский жрец оказался зажатым в кулаке. Наружу торчали только огромные уши.
– Эй! - раздался приглушенный крик. - Отпусти! Или ты забыл, что я…
– Самый могущественный жрец? - съехидничал я. - Пока что я твоего могущества не видел. Может, превратишься в дракона и съешь меня?
Аменохеприти обиженно засопел.
– Что, не можешь? Тогда объясни наконец, что происходит!
Я разжал кулак, и мыш, взмахнув крыльями, уселся на лампу.
– Никогда так больше не делай, - предупредил он. - Иначе я сильно рассержусь.
Я сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей. Я уже понял, что эта шмакодявка только пугать и умеет.
– Так что я должен был узнать?
– Сколько тебе лет? - вопросом на вопрос ответил мыш.
– На фига тебе… Двадцать пять, - поспешно ответил я, заметив строгий взгляд жреца.
Мыш изменился в лице, то есть, простите, в мордочке.
– И ты до сих пор даже не подозревал?
– Чего? - внезапно разозлился я. Мне уже надоели эти намеки.
– Что ты владеешь магией. Неужели тебе за двадцать пять лет ни разу не довелось ее использовать?
– Нет, - прошептал я. У меня внезапно закружилась голова. Те кучки пепла, о которых говорил Амен… Почувствовав, что сейчас грохнусь со стула, я сумел доползти до дивана и плюхнуться на него. Тот протестующее заскрипел, но я бы даже не заметил, если бы он развалился подо мной. - Так что я сделал с компанией Джейка?
Мыш почесал за ухом.
– Ты точно хочешь знать?
– Нет. Но все равно говори.
– Как бы тебе помягче сказать… В общем, ты их испепелил.
Я попытался представить огонь, падающий с небес, чтобы покарать моих обидчиков. Как-то пафосно. А вот огромная канистра в моих руках и зажженная спичка получились реалистичнее. На мгновение я даже почувствовал запах бензина.
– Боже, меня сейчас стошнит! - простонал я, закрывая лицо руками. - Как я мог…
– Твоя магия неконтролируема. Ты не виноват в том, что она вырвалась наружу, - совершенно спокойно продолжил Амен.
– Но почему сейчас? Почему не раньше?
– У всех силы просыпаются лет этак в четырнадцать. Реже - в шестнадцать. Потолок - семнадцать. Но ты - особый случай. Ни у кого из ныне живущих магов сила не проявлялась так поздно.
До меня слова Амена еле доходили. Сознание словно окутал серый туман, сквозь который изредка пробивался голос жреца. Образы выплывали из глубин моей памяти и бешено вертелись перед мысленным взором: Джейк, орущий от боли, когда огонь начал пожирать его изнутри; Крис, расширенными глазами смотрящий на это; Саймон, бросающийся прочь, но не успевший добежать даже до угла. Три кучки пепла, как и говорил Аменохеприти. Почему я их не заметил? Было ветрено, скорее всего, их просто развеяло. Над городом, который они держали в страхе. И теперь им предстоит вечно кружиться над улицами, залетать в переулки, супермаркеты, дома… только разрушить они ничего уже не смогут. Не заставят расплакаться ребенка, только если пепел не попадет ему в глаза. Не смогут избить до полусмерти художника, которому не посчастливилось возвращаться домой не по той улице. В сущности, я оказал городу услугу, испепелив этих выродков.
А если бы там был кто-то еще?
Я резко сел, не отнимая рук от лица.
Вышедший подышать воздухом старичок. Подросток, выгуливающий собаку. Да кто угодно. Не факт, что магия избирательна. Амен сказал, что я пока не в состоянии ей управлять, а значит… Меня затрясло, словно от холода.
– Я не хочу, - пробормотал я. - Не хочу!
– Множество мальчишек, читающих комиксы, мечтают оказаться на месте супермена, - произнес Аменохеприти.
– Я не мальчишка.
– Ты рисуешь комиксы. Неужели у тебя никогда не возникало желания быть похожим на своих героев?
– Ага, на Джеймса Коннора.
– Оставь свой скептицизм. Он отличный парень.
Я выглянул из-за ладоней. Амен сидел на степлере и, положив ножку на ножку, рассматривал созданный мной комикс. Из-за страницы торчали только уши. Учитался прямо.
Конечно, в детстве все мечтают поднимать машины, как супермен, плести паутину, как человек-паук, выпускать из костяшек железные когти, как Росомаха из "Людей Икс"… Все хотят быть непохожими на других. Но мало кто знает оборотную сторону уникальности. Достаточно просто прийти в обычную школу и посмотреть, как обращаются с теми, кто… ну, хотя бы просто носит очки. Или скобы на зубах. В любом классе есть кто-то, над кем насмехаются, кого никогда не приглашают на танец на школьной вечеринке. Кто на переменах забивается в угол, лишь бы его не трогали. Кто всегда один… Никто не хочет оказаться на месте этого несчастного, но каждый считает себя уникальным. При этом быть отличным от других в нашем обществе нельзя. Тебя убьют. Съедят и не подавятся.