Веселый рассказ Петра Ильича о дэмзэлах, выпитое пиво, спетые песни очистили и наши души от мелочности и пустого честолюбия. Расходились умиротворенные и дружелюбные. Я на некоторое время почувствовала себя среди своих… Очень недолго.
Шахтком предложил мне бесплатную путевку в ялтинский санаторий. Нужно пройти медицинскую комиссию, чтобы определить, в какой именно. К врачам я не пошла. Путевку передали другому. По углам шипели: "То ей премию, а теперь Черное море в подарок! Как будто другие меньше стараются…Высоко взлетела, больнее будет падать!" В коллективе были у меня сторонники, но дружить со мной опасались. Стервозная компания изведет интригами и пакостями. Я по обязанности ходила на уроки всех учителей, в анализах была ровно справедлива ко всем, не думая при этом предъявлять высокие требования, к каким привыкла в детдомовской школе. За методической литературой следила по обязанности, некоторые статьи рекомендовала к применению, но только в устной форме, и при последующих посещениях делала вид, что не замечаю пренебрежения к моим советам. А о том, чтоб коллективно исследовать какую-нибудь проблему, и говорить не стоило. Обсуждение преврати лось бы в склоку с подковырками и шпильками. Склоку закрутила бы жена директора, первостатейная стерва, домашний и школьный деспот. Как он с ней живет?
Вскоре после того вечера, на котором обмывали мой диплом, мы сидели рядом с Петром Ильичом, обдумывая планы на следующую неделю. Записали по дням и по часам, что, кому и когда делать. Он полуобнял меня за плечи, живо напомнив колдовские руки Юрия, то завораживающе нежные, то грубо чувственные и страстные, но всегда бережные и родные.
— Молодец ты у меня, помощница! — благодарно проговорил Петр Ильич. — Какой класс мы с тобой сработали! Другого такого может больше и не быть! Знаешь, какой Диплом они Семену придумали? Помнишь девушку кассира?
Конечно, я хорошо ее помнила. Ребята отбыли концерт на шахте, что через гору от нас, и уехали. Семен получил деньги, но не расписался. Хорошенькая кассир улыбалась на его комплименты и не проверила подпись. И вот, проделав нелегкий путь по камням и пыли, она объявилась у нас в классе. Семен расписался и сказал беспечно:
— Зачем было ножки бить по пыли, любой мог подмахнуть.
Достал платок и хотел галантно обтереть ей ножки. Девушка покраснела и шагнула в сторону:
— Как вам не стыдно! Вы ж советский человек! Комсомолец, а прелагаете идти на подлог. И этот платок! Утрите себе сопли!
Класс грохнул смехом. Вся школа сбежалась к его двери. Рыцари десятого проложили девушке проход и проводили ее до дорожки. Семен пригвоздился к полу. Стоял пунцовый, машинально прикрывая платком комсомольский значок. Ребята, хохоча, усадили товарища на место, но не забыли подтереть ему нос, прежде чем сунуть платок в карман. Семен растолкал насмешников:
— Пошли вы на….
Указал точный адрес, несмотря на мое присутствие. Крепко рубанула грубая шахтерка нашего утонченного джентельмена. Я еле успокоила хохочущих шутников.
— Слушай, что они придумали по этому поводу! — смеялся Петр Ильи. — "Ты комсомольцем стал навек, простой советский человек! Девичьи ножки ублажай, целуя, пыль на них стирай!" Каково! Прекрасные мужики…. А ведь были Божьим наказанием в шестом и седьмом…Ты их взнуздала с первого урока в восьмом. До сих пор мурашки по коже, с каким проникновением ты говорила о Родине, о сыновьем долге верно ей служить. Я так не умею… Другой склад души… Спасибо тебе!
— Какую-то роль я, конечно, сыграла, но без вашего участия все пошло бы прахом! Вы были для них и плеть, и пряник, и пример. Диплом Мужской Доблести они вам дали не зазря… Удивительные ребята! Вам тоже спасибо за поддержку! А чего стоит Николай Степанович! А Павел Гаврилович! В мужской школе учителями должны быть мужчины. А у нас что? Одно бабье! Без вас все рухнет. Вправду, спасибо вам!
Петр Ильич сильнее сжал мне плечи:
— Дурак твой гвардеец! Шестой год глаз не кажет! А ты все еще любишь его?
Я опустила голову.
— Пьет он горько, — с сожалением произнес Петр Ильич. — Значит, не находит себе места ни в школе, ни дома. Василий Федорович обмолвился, что был разговор перевести его в завхозы. Не просыхает.
Я затрясла головой:
— Этого не может быть! Он Учитель Божьей милостью! Как будто специально создан для мужской школы. Я доработаю этот год, уеду. Возьмите его к себе, соблазните с семьей. Помощник будет намного лучше, чем я.