— Оля, — сказал Юрий, — у тебя хорошие оценки. Ты очень трудолюбивый и смелый человек, героически смелый, хотя не любишь об этом говорить. А я напомню об этом и тебе и твоим товарищам.
Неожиданно для Оли и для всех сидящих он взял со стола открытку и прочитал в своей доверительной манере небольшое стихотворение о том, как однажды пятиклассница Оля увидела змею, подползавшую к малышам, сидевшим под урючиной в саду. Дети беспечно играли, не подозревая об опасности. Не помня себя от страха за малышей, Оля схватила гюрзу за хвост и молниеносно отшвырнула ее прочь. Дети запоздало подняли крик, прибежали взрослые, стали искать змею, но не нашли. Юрий объяснил это тем, что змеюка испугалась до смерти и теперь не высунет носа из своей норы. "Гуляйте смело, ребятишки, змея накакала в штанишки!"
Хохот прокатился по столовой, и тут же все захлопали. Смеялся и хлопал зал, смеялись и хлопали мы в президиуме, смущенно улыбалась Оля.
Одобрительным смехом и аплодисментами проводили второго выпускника… потом третьего… четвертого…. Наконец, подошла очередь Жени Чижа, знаменитого своим разбойничьим посвистом. Летом, когда детей на каникулы увозят в горный лагерь, много проблем возникает с потерявшимися в лесу искателями прошлогодних орехов. Они идут от одного дерева- гиганта к другому, шевелят палочкой слой прошлогодних листьев и, случается, находят орехи, пропущенные дикими кабанами и другим лесным зверьем, тут же на камне раскалывают находку, лакомятся вымоченными весенней и осенней слякотью ядрами и идут дальше. Прохладно, под орешинами нет кустарников и травы, можно долго ходить от дерева к дереву почти по свободному пространству. И так забредают далеко. Тут уж Женя незаменим. Он влезает на огромный валун возле столовой, закладывает в рот два пальца и, приседая, пугает окрестность режущим свистом. Собаки поднимают лай, кони тревожно фыркают и рвутся с коновязи, вороны с громким карканьем взмывают над деревьями… Женин посвист слышен дальше, чем пионерский горн. Три посвиста — всеобщий сбор. Если кто-то потерялся, Женя свистит до ответного свиста или "ау". Женя мечтает стать пограничником. Юрий закончил стих предсказанием, что от Жениного посвиста молодецкого затрясутся поджилки у отребья немецкого.
Все дружелюбно похлопали и Жене… Семиклассники так и лучились счастьем от гордости за своего учителя, приподнесшего им такой прекрасный подарок на прощанье. Значит, мои записи из-под подушки умыкнул Юрий, чтобы потом переложить в стихи. Ай да Юрка! Ай да сукин сын! И для меня эти стихи — необыкновенный подарок… Очень приятный сюрприз. Чародей — всегда чародей.
К концу церемонии и зал преобразился. Терявшиеся раньше в общей толпе "солдаты" надели ордена, придав залу большую торжественность. Они сидели группкой на последних скамьях, ближе к двери и, сговорившись, дружно крикнули: "Иван Михайлович! Иван Михайлович!" Друзья по оружию просили Ивана рассказать, за что получены ордена.
— Хорошо, — сказал Иван Михайлович, — расскажу один эпизод. Только один.
Не сохранилось, какой случай он вспомнил, и один ли только, ребята же слушали взахлеб, а потом долго аплодировали.
Убрали стол и стулья, скамейки расставили вдоль стен, освобождая место для "артистов", специально привезенных из лагеря и толпившихся возле двери в ожидании, когда их позовут. Не позвали, а отправили спать. Ребята и в этот раз поступили по-своему: они хотят, чтобы Иван Михайлович и Юрий Николаевич спели для них на прощанье несколько песен.
Учителя ответили, что согласны петь при условии, что к ним присоединится Карл Иванович. Начался необычный концерт, который давали учителя по заявкам своих учеников. Образовалось чудесное мужское трио, хорошо спевшееся, задушевные песни которого волновали каждого знакомым текстом и чарующей красотой исполнения. Слушатели были на седьмом небе от восторга, орали: "Еще!", — заставив любимых наставников вспомнить почти весь свой репертуар. Потом общим хором пропели "Днипро", "Ой, туманы", "Синий платочек", а марш "Священная война" отгрохали, стоя и печатая шаг на месте. Настроение у всех превосходное, кругом улыбающиеся лица, растроганные задушевностью необычного праздника.
Начались танцы. "Солдаты" окружили Ивана Михайловича, заняв целый угол столовой. Трогали награды друг друга, о чем-то очень оживленно говорили, обрадовано блестя глазами, будто младшие братья встретились со старшим и делятся с ним новостями.
Свой стул я поставила в сторонку и растроганно наблюдала за происходящим. Как повезло детям, что получили возможность вот так запросто общаться с настоящими мужчинами в лице своих наставников. Юрий, Иван и Карл Иванович стали средоточием вечера, остальные взрослые, и я в том числе, отошли на второй план. Я приготовилась отдохнуть в своем уголке, благо, никто не обращает на меня внимания, но подошел Костя Фасулаки и пригласил на вальс, как приглашают девушку на любых танцах. Это несколько покоробило. Все-таки я директор, а не скучающая девица, готовая пуститься в пляс с любым кавалером. Костя между тем вежливо поднял меня, не слушая отказ под предлогом, что плохо танцую…