Прежде чем Борнхелд ему ответил, Аксис тронул Белагеза и приблизился к пятерым всадникам, что стояли за королем.
— Готье, — поприветствовал Аксис лейтенанта Борнхелда и двинулся дальше.
— Герцог Роланд, — Аксис не смог изгнать из голоса изумление. Он всегда любил и уважал Роланда. Сейчас перед ним сидел изможденный серый человек. Аксис подал Роланду руку, и Борнхелд развернул свою лошадь.
— Прости меня, Аксис, — тихо сказал Роланд. — Я не смею ответить тебе рукопожатием.
Аксис опустил руку.
— Надеюсь, друг мой, ты обретешь мир, — тихо сказал он и снова тронул лошадь.
— Гилберт, — совсем другим, суровым тоном обратился к монаху Аксис. — А я-то думал, что верховая езда на свежем воздухе поможет тебе обрести здоровый цвет лица. По-видимому, гнусные мысли портят кожу.
Лицо Гилберта пошло красными пятнами, а Аксис остановился возле четвертого всадника.
Этого человека Аксис не знал. Он был рейвенсбандец и вождь, судя по татуировке. Аксис мысленно к нему обратился.
— Кто ты?
— Хо'Деми, — ответил рейвенсбандец. — Вождь рейвенсбандцев.
— Ты на стороне Борнхелда?
Как ни странно, но Хо'Деми ответил ему тем же способом.
— Я, как и мой народ, живу в ожидании исполнения пророчества. Ты Звездный Человек?
Аксис смотрел на него в изумлении.
— Да, я Звездный Человек. Но, если ты служишь пророчеству, то как же оказался рядом с Борнхелдом?
— До сих пор я… мы… не знали, где ты находишься, кто ты такой. Теперь знаю. Я вернусь в Жервуа и приведу к тебе своих людей.
Глаза Аксиса сверкнули.
— Будь осторожен. Очень, очень осторожен. Если у него возникнут подозрения, что ты собираешься перейти на мою сторону…
Хо'Деми лукаво прищурился.
— Знаю. Я буду осторожен.
— Тогда добро пожаловать, Хо'Деми.
Все заметили, как странно смотрят друг на друга Аксис и Хо'Деми. Потом, сделав вид, что смутился под взглядом дикаря, Аксис опустил взор и приблизился к последнему в шеренге воину.
— Морисон, — замялся Аксис. Человека этого он после Джейма любил когда-то более других. Теперь ненавидел обоих и ждал от них подлости.
Морисон заговорил совершенно спокойно:
— Аксис, у меня для тебя сообщение от Брата-Наставника.
Аксис поднял брови. Вряд ли это послание любви и поддержки.
— Аксис, Брат-Наставник просил меня передать, что ты изгнан из Дома Артора и из его сердца. Сенешаль объявляет о твоем отлучении и о том, что душа твоя после смерти обречена вечно скитаться в темноте, пока ты не раскаешься в собственных грехах. Отрекись немедленно от союза с отверженными, Аксис, тогда Артор, возможно, и простит твои прегрешения.
— Артор — бог лжи, бог обмана, Морисон, — ответил Аксис, — а Сенешаль подхватывает эту ложь и увеличивает в сотни раз с тем, чтобы взять под контроль сердца и умы бедных ахаров. — Сделал паузу. — Скажи Джейму, что Ривка жива. Скажи, что Ривка однажды поступит с вами, как пожелает. Тебе не удалось убийство, Морисон. Она жива!
— Она жива? — закричал Борнхелд. — Моя мать жива? Морисон, объясни, что это говорит Аксис? Что ты сделал? О каком убийстве говорит Аксис?
— Он лжет! — прошипел Морисон. — Не слушай его, Борнхелд. Твоя мать умерла, когда производила на свет этого ублюдка. Не слушай его бредни.
Аксис развернул лошадь к Борнхелду.
— Она жива, Борнхелд, и родила еще. Смотри, это твоя сестра Юла.
Борнхелд в ужасе посмотрел на существо, которое указал ему Аксис. Сестра? У этого создания были огромные фиалковые глаза, тонкие черты лица, как, впрочем, у всех этих летающих ящериц.
И массивные черные крылья. Борнхелд изобразил насмешливую улыбку.
— Ты не моя сестра.
— Поверь мне, — промолвило создание, — я бы и сама этого ни в коем случае не хотела. Ты убил моего возлюбленного, Борнхелд, и, если бы не мой брат, — она посмотрела на Аксиса, — который говорит, что убьет тебя, с удовольствием сделала бы это сама.
— У нее икарийский темперамент, помноженный на жажду мести, — сказал Аксис. — Если я промедлю с твоим убийством, то, боюсь, Юла как-нибудь ночью проникнет в твою спальню. Надеюсь, твои стражники бдительно будут смотреть в ночное небо. А это, — Аксис указал на икарийца в черной униформе, — Зоркий Глаз, командир подчиненных мне Ударных Сил. Они, Борнхелд, и приветствовали тебя сегодня с воздуха.
Борнхелд почувствовал, что председательствует на собрании не он.