Мы встретились с ними на дороге, пролегавшей вдоль высокого крутого обрыва над морем – с самыми странными воинами из всех, каких мне доводилось видеть когда-либо: смуглыми мужчинами с грубыми чертами лица и крохотными глазками. В своих громоздких доспехах они походили на жуков; и сидели они верхом на мохнатых малорослых крестьянских лошадках. Они вызвали нас на переговоры, и я обнаружил, что один только я понимаю их речь. Их войско насчитывало человек триста, и за ним тянулся длиннющий обоз, хвост которого был еще внизу, на отлогом берегу.
Мы с Вистаном выехали навстречу с белым флагом. Их принц был облачен в золотые доспехи; руки, сильнее и тверже, чем у него, мне еще не доводилось пожимать; и я впервые видел человека, который бы все время улыбался. Когда мы встретились, я думал, он просто хочет заверить нас, что с нами будут хорошо обращаться, коли мы сдадимся. Позже я узнал, что все называют его Тот, Который Улыбается. Мы с Вистаном остановились на прозвище Улыбчивый.
Принца сопровождали три министра, средних лет мужчины из числа соплеменников. Первый держал в руке двурогий жезл, второй – кнут, а третий – меч с клинком в виде дракона. Улыбчивый постоянно подзывал то одного, то другого министра и шептал ему на ухо. Означенный министр совещался с остальными двумя, а потом обращался ко мне. Такой способ общения скоро утомил меня; я постараюсь изложить наш разговор по возможности коротко.
– Вы должны сдаться нам. – Это был министр с мечом. – Отдайте мне ваше оружие.
Вистан дернул меня за рукав:
– Почему он говорит с нами на таком наречии?
– Наверное, он думает, что мы понимаем.
– Понимаем – что? Что он сказал?
– Мы не сдадимся, – ответил я министру. – Если вы поделитесь с нами своими съестными припасами, мы станем вашими друзьями и поведем вас навстречу великой победе. В противном случае мы заберем продовольствие силой.
Продолжая улыбаться, принц дал знак министру с кнутом.
– Сын Дракона боится, что вы неправильно понимаете положение дел. Он поклялся победить или умереть. И вместе с ним мы все поклялись победить или умереть. Мы победим или умрем!
– Значит, вы умрете, – сказал я.
По-прежнему улыбаясь, принц пошептался с третьим министром, который держал в руке двурогий жезл.
– Вы – варвар. – Министр говорил отеческим тоном. – Вы не знаете ни нас, ни обычаев цивилизованных народов. Хотите узнать?
Я ответил, что, конечно, хочу.
– Сказав такое, вы перестали быть варваром. Мы дети Дракона, Серэйбл. В большинстве своем – приемные, но Сын Дракона – по крови. Он порожден Драконовой Кровью. – Он помолчал, опустив голову, а потом продолжил: – Все его сыновья – сыны Дракона. Кровь Дракона течет в его жилах всякий раз, когда жены зачинают от него сыновей.
– Понимаю, – сказал я.
– Каждый желает стать правителем. Разве он не Сын Дракона?
Вистан снова подергал меня за рукав. Я велел ему прекратить.
– Каждый сын может склонить голову перед своим братом и отказаться от всех своих притязаний. Тогда он остается в живых. В противном случае они сражаются с помощью магии. Наш принц предпочитает сражаться.
Думая об Арнторе и его сестре, я сказал:
– В нашем арсенале тоже есть магия. Если он вступит в бой с нами, то снова потерпит поражение.
Министр захихикал:
– Нет, нет! Он победил. Победитель оставляет престол своему брату. Разве вы не поняли?
Я признался, что не понял.
– Он стяжает славу, коли расширяет Владения Дракона. Ему дозволяется взять с собой пятьсот воинов. Он почитает за великую честь отправиться в поход. За указаниями обращаются к Говорящему Столу. И Говорящий Стол всегда велит: «Идите на север! Идите на запад!» или «Идите на юг!» Обычно так. На востоке слишком много воды.
Министр с двурогим жезлом отступил, и вперед выступил министр с кнутом.
– Вы – обитатели Восточной земли. Покоритесь Сыну Дракона – и будете процветать. А не покоритесь… – Он похлопал по ладони свернутым кольцами кнутом.
– Вы находитесь в нашей стране, – сказал я, хотя Целидон был гораздо севернее. – Вы должны подчиниться нашему королю. Он король Арнтор, добрый и мудрый правитель. Я говорю от его имени сейчас.
Вперед снова выступил министр с мечом:
– Будем ли мы сражаться здесь, на этой узкой дороге?
– Да, – сказал я. – Не угодно ли вам сразиться со мной сейчас же? – Я знал, что проткну его мечом прежде, чем он успеет взять на изготовку свой тяжелый клинок.
Он потряс головой:
– Сражаться будут наши лучшие воины. В таком месте иначе нельзя. – Он понизил голос. – Сын мой, вы не знаете наших законов. Позвольте мне объяснить. Когда воины бьются один на один, достаточно одержать три победы. Это вам ясно?
Я признался, что не очень.
– Сражаются первые двое. Наш воин берет верх над вашим. Это наша победа.
Я кивнул.
– Наш первый воин берет верх над вашим следующим. Опять наша победа, вторая по счету.
Я снова кивнул.
– Наш первый воин берет верх над вашим третьим. Еще одна победа, третья. Вам придется признать милосердную власть Сына Дракона.
– Мы не признаем, – сказал я.
– В таком случае все ваши люди будут преданы мечу.
Когда мы двинулись обратно, я объяснил положение вещей Вистану, который выслушал меня с самым серьезным видом.
– Я буду драться, сэр Эйбел, но я не лучший.
Я рассмеялся и похлопал его по спине.
Я стал нашим номером первым, хотя мне стоило огромного труда настоять на своей кандидатуре. Арнтор хотел продолжить переговоры и послал к ним Била, вместе со мной в качестве переводчика. Мы узнали новые сведения о солдатах Дракона и их принце, но быстро поняли, что у нас нет ни малейшей надежды сделать из них союзников в соответствии с полученными распоряжениями. Равным образом они отказались делиться с нами продовольствием (хотя похвалялись его количеством) или хотя бы продать нам часть.
По нашему с Мардером настоянию вторым воином выбрали Воддета. Кей стал третьим. Мы полагали, что больше трех нам не понадобится. Я лично твердо решил сделать все возможное, чтобы ни Воддету, ни Кею не пришлось трудиться сегодня. Они выглядели внушительно, и этого было достаточно. Мы с Вистаном представляли собой далеко не такое великолепное зрелище, хотя позже я узнал, что на сына Дракона произвели сильное впечатление золотые кольца в моей кольчуге и мое умение говорить на языке его народа.
Герольдмейстер Никры отправился с нами, дабы следить за соблюдением всех правил поединка; с противной стороны аналогичные обязанности исполнял министр с мечом. Он запротестовал против присутствия Вистана; мы объяснили, что он здесь единственно для того, чтобы нести мои пику с вымпелом, шлем и щит, чтобы помочь мне уйти с места схватки, коли меня ранят, или охранять мое тело в случае моей смерти. Мы договорились, что Вистан отойдет на сто шагов назад, прежде чем я вступлю в бой.
Каждый из нас отступил на десять шагов. Герольдмейстер Никры поднял жезл, готовясь ударить им оземь, а министр с мечом опустил меч, готовясь им взмахнуть. Нашего помощника герольда, стоявшего на скале, я не видел, но он, несомненно, уже поднес трубу к губам. В этот момент Гильф протяжно завыл. Мне пришлось посадить пса на цепь, поскольку он поклялся, что не станет безучастно взирать на то, как меня убивают; но он почуял, что поединок вот-вот начнется, – по крайней мере, так казалось. Вой Гильфа не походил на обычный собачий вой, и я увидел, какое впечатление он произвел на моего противника.
Как только я надел старый шлем, я увидел еще одну вещь. Я увидел, что, несмотря на свои дурацкие доспехи и плоское лицо, мой противник является поистине отважным рыцарем, который оказал бы нам неоценимую помощь в сражении с остерлингами, – помощь, которой мы не получим, коли я убью его. Я взял пику, протянутую мне Вистаном.
Мой противник, Айронмаут, мгновенно перерубил ее мечом; мне не часто доводилось видеть клинок столь острый и прочный. Я выбил меч у него из руки толстым концом пики, бросил Айронмаута на землю, сделав подножку, и почти положил на обе лопатки. В следующий миг он почти положил на обе лопатки меня, ибо был превосходным борцом. Пока мы боролись, я краем глаза заметил на скале исчадие ада, коим Лотур являлся моему взору.