– Гесерет, я объяснял тебе много раз, что ты не такая, как другие девочки. Ты – принцесса. Ты не можешь вступить в брак по легкому девичьему капризу. Твое замужество влечет за собой серьезные политические последствия.
– Ты не понимаешь, Таита, – сказала Гесерет тихо, но с примесью упрямства, которого он опасался. – Я люблю Мерена, люблю его с тех пор, как была маленькой девочкой. Я хочу выйти замуж за него, а не за господина Нага.
– Я не могу отменить постановление регента Египта, – попробовал он объяснить, но Гесерет покачала головой и улыбнулась.
– Ты такой мудрый, Таита. Ты что-нибудь придумаешь. Тебе всегда это удавалось, – сказала она, и Маг почувствовал, что его сердце вот-вот разорвется.
– Господин Таита, я отказываюсь обсуждать ваш доступ к фараону или мой предстоящий брак с царскими принцессами. И то, и другое решено мной окончательно. – Чтобы подчеркнуть, что вопрос закрыт, Наг вновь полностью сосредоточился на развернутом перед ним на письменном столе свитке. После этого прошло достаточно времени для того, чтобы стая диких гусей, взлетевшая с болота на восточном берегу, тяжело размахивая крыльями, перелетела широкие серые воды Нила и села в дворцовых садах. Наконец Таита оторвал взгляд от неба и поднялся, чтобы уйти. Как только он поклонился регенту и двинулся обратно, Наг посмотрел на него. – Я не разрешал вам уйти.
– Мой господин, я подумал, что больше не нужен вам.
– Напротив, вы мне очень нужны. – Он впился взглядом в Таиту и жестом показал, чтобы тот снова сел. – Вы злоупотребляете моей добротой и моим к вам расположением. Я знаю, что вы имели обыкновение работать с Лабиринтами для фараона Тамоса всякий раз, как он призывал вас сделать это. Почему вы тянете с этим для меня? Как регент этой страны, я не потерплю никакой дальнейшей задержки. Я прошу об этом не ради собственной пользы, а ради выживания нашего народа в войне с Севером. Я нуждаюсь в руководстве пантеона богов. Вы – единственный, кто может сделать это для меня.
Наг вскочил так внезапно, что стол, стоявший перед ним, опрокинулся и на пол полетели свитки папируса, щетки и терракотовые чернильницы. Он не обратил на это никакого внимания, и его голос сорвался на крик:
– Я приказываю вам всей властью печати сокола… – он коснулся амулета на своей правой руке, – …поработать для меня с Лабиринтами Амона Ра.
Таита подчеркнуто покорно наклонил голову. Много недель он ждал этого ультиматума и откладывал гадание только для того, чтобы продлить отсрочку, которая давала Неферу относительную защищенность от честолюбивых притязаний регента. Он все еще был убежден, что господин Наг не сделает в отношении Нефера никакого рокового шага, пока ему не дадут разрешения Лабиринты.
– Полнолуние – наиболее благоприятный период для Лабиринтов, – сказал Таита. – Я уже сделал приготовления.
Наг снова сел на табурет.
– Вы хотите провести обряд здесь, в моих покоях? – сказал он.
– Нет, господин регент, это было бы не идеально. – Таита знал, что, если хочет получить влияние на Нага, то должен вывести его из равновесия. – Чем ближе мы будем к влиянию богов, тем точнее будут предсказания. Я договорился со жрецами в храме Осириса в Бусирисе. Там я хочу поработать с Лабиринтами в полночь полнолуния. Я проведу таинство во внутреннем святилище храма. Там хранится хребет бога, джед-столб, отрубленный его братом Сетом. Эта священная реликвия увеличит силу нашего гадания. – Голос Таиты был полон тайного значения. – В святилище будем только мы с вами. Никакой другой смертный не должен услышать то, что боги скажут вам. Один из отрядов Асмора будет охранять подходы к святилищу.
Наг была человеком Осириса, и выражение его лица стало торжественным. Таита знал, что время и место, которые он выбрал, произведут на него впечатление.
– Будь по-вашему, – согласился Наг.
Поездка к Бусирису в царской барке заняла два дня. Отряд Асмора следовал за ней на четырех военных галерах. Они высадились на желтом прибрежном песке под стенами храма, где их ждали жрецы, чтобы приветствовать регента псалмами и подношениями гуммиарабика и мирры. Любовь регента к душистым веществам была уже известна по всей стране.
Гостей провели в приготовленные для них покои. Пока Наг купался, душился и закусывал плодами и шербетом, Таита в обществе верховного жреца посетил святилище и принес жертву великому богу Осирису. Затем, после тонкого намека Таиты, верховный жрец удалился, оставив Мага одного, чтобы тот подготовил все необходимое на вечер. Господин Наг никогда не присутствовал при работе с Лабиринтами – немногие смертные видели ее. Таита мог организовать для него впечатляющую демонстрацию обряда, но не имел намерения истощать свои силы в мучениях подлинного ритуала.
После заката верховный жрец развлекал регента на небольшом празднестве. Он приказал подать в его честь знаменитое вино с виноградников, окружающих храм. Именно в Бусирисе великий бог Осирис подарил Египту виноград. Когда ароматное вино смягчило регента и остальную часть компании, жрецы разыграли перед ними несколько театральных представлений, рассказывающих историю жизни великого бога. В каждом Осириса изображали с различным цветом кожи: белым после обертывания мумии пеленами, черным для царства мертвых, красным для бога возмездия. Он всегда держал скипетр и плеть, знаки отличия правителя, а ноги плотно сомкнутыми, будто у трупа. В заключительном акте его лицо было окрашено зеленым, что символизировало его значение для природы. Как просо дурра, означавшее жизнь и хлеб насущный, Осириса похоронили в земле, что означало смерть. В темноте нижнего мира он пророс подобно семени проса и затем явился вновь в величественном круговороте вечной жизни.
Во время представления верховный жрец называл имена власти бога: «Глаз Ночи», «Вечно Доброе Существо», «Сын Геба» и «Веннефер, Совершенный в Величии».
Затем, окутанные дымом из горшков с ладаном, под удары гонга и барабана жрецы запели эпическую поэму о борьбе между добром и злом. Легенда повествовала о том, как Сет, завидуя своему добродетельному брату, запер Осириса в сундук и бросил в Нил, желая утопить. Когда его мертвое тело выбросило на берег, Сет разрубил его на части и спрятал их. Здесь, в Бусирисе, он спрятал хребет. Исида, их сестра, отыскала все части тела и вновь соединила их. Затем она совокупилась с Осирисом. В миг соития ее крылья вновь раздули в нем дыхание жизни.