— Как мне и думалось, нашим друзьям неведомы здешние края. Они предпочитают грабеж на море. Мне сдается, с нами теперь все ладно. Стало быть, скоро мы найдем следующую деревню и наймем лодку.
— Теперь ты, наверно, можешь вернуться, — сказал еноту Джон-Том.
— Уж лучше я пойду с вами, ежели вы не против. Большая часть наших довольна болотами и плевать хотела на остальной свет. А я завсегда хотел поглядеть другие края.
— Тада держись за этого голозадого. — Мадж кивнул в сторону своего высокого друга. — Увидишь больше, чем хочешь. Знаю наверняка, потому как таскался за ним туда да сюда и никогда не мог сам выбрать маршрут.
Они прошагали весь день, но и утром следующего не обнаружили никаких признаков близости жилья. Пока не требовалось пробираться через грязь, ил и сплетающиеся лианы, Джон-Тома пеший поход не смущал — на твердой почве его длинные ноги позволяли ему держаться наравне со своими более энергичными товарищами.
Как-то раз Мадж бросил на спину Джон-Тому длинный кусок лианы и перепугал до смерти, так как юноша решил, что это змея. Виджи тут же встала на защиту человека, заявив, что подобные детские шуточки Маджу не к лицу. Хоть она и была выдрой от макушки до пят, но выдрой куда более зрелой и здравой, чем большинство сородичей. Неудивительно, что Мадж поддался ее чарам.
Около полудня они пересекали мелкую бухту, когда Перестраховщик вдруг предостерегающе поднял лапу, глядя в лес на другом берегу и усиленно принюхиваясь.
— Родня, враги или кто? — насторожился Мадж.
— Огонь. Что-то горит. Что-то большое.
Джон-Том огляделся. Деревьев вокруг почти не было.
— Переживать нечего. Даже если огонь идет в нашу сторону, лучшего укрытия нам не найти. Тут нечему гореть.
— Может, оно и так, человек, — покачал головой Перестраховщик, — но в наших местах ходят слухи, что здешний народ вытворяет с огнем забавные штуки.
Виджи с сомнением всматривалась в лес.
— Странно, что нет никакого дыма.
Послышался отдаленный гул. Глаза Перестраховщика расширились, он повернул направо и отчаянно зашлепал вниз по течению.
— Бегом! Сюда, быстро, уж будьте покойны!
Джон-Том устремился следом, толком не понимая, в чем дело.
— В чем дело? Мы посреди воды, и здесь абсолютно безопасно. Зачем бежать?
— Крадуны жгут воду!
— Бред! Зачем жечь воду, даже если это возможно? — Джон-Том оступился и едва удержался на ногах.
— Прислушайся, человек!
Действительно, гул становился все громче. Енот свернул к ближнему берегу, но до него было еще далеко.
Вот теперь стал виден и дым — но прозрачному голубому дымку предшествовал невероятный шум и волнение воды. В надвигающемся вале можно было различить отдельные фигуры — и волосы на голове у Джон-Тома встали дыбом.
Вода действительно пылала — хотя горела ли она сама, или какая-то разлитая по ее поверхности жидкость, сказать было трудно. А впереди летело обезумевшее стадо поистине эпических масштабов, состоявшее из аллигаторов, крокодилов, гавиалов и прочих зубастых обитателей мелководья. Сотни рептилий мчались в сторону моря. Нескольким удалось выскочить на берег, но большинство продолжало отчаянную гонку вниз по течению.
— Они, крадуны то есть, ловят их ради мяса и шкур. А так они их гонят, уж будьте покойны!
Перестраховщик хотел продолжить, но не успел, взмыв вместе с тремя товарищами к небесам. Болтаясь в ловчей сети, они увидели промчавшийся внизу поток обезумевших рептилий. Вокруг были развешаны сети, в которых отчаянно извивались крокодильи клубки.
— Слезь с моей башки, милашка, — орал Мадж.
— Да я вовсе не у тебя на башке, черт побери!
— Я пытаюсь вынуть свой нож. Ежели мы сможем разрезать сеть до прихода ее клепаных владельцев…
— Слишком поздно, — перебил его Перестраховщик.
Из угасающих языков пламени вынырнула дюжина туземцев — крадунов, как назвал их енот. По большей части это были крысы и мангусты футов четырех ростом. На них не было никакой одежды, даже столь легкой, как у болотного народца, зато шерсть была разукрашена длинными мазками лазури и охры. Лбы были повязаны полосками ткани с кусочками крокодиловой кожи и перьями, короткие хвосты тоже украшали пучки перьев. Основным оружием служили копья, хотя некоторые туземцы держали небольшие мачете. Речь была совершенно невразумительна, и только Перестраховщик ее понимал.