– Да, наверняка не на сие! – улыбнулась Гвен. – Однако – ах, боже мой! Тут все такое чудесное!
– Да ну?
– В самом деле, – она нагнулась над столом. – Однако скажи мне, что означают все сии странные манеры и предметы? Почему все носят краги, хотя и них нет доспехов, поверх коих их положено надевать? Что за странные выпуклые машины носили все бывшие на стене? И отчего они не носят их тут в таверне? Как загорается свет в сем трактире? И где же бочки, из коих наливают эль?
– Погоди, дорогая, – остановил ее Род, подняв руку. – По одному вопросу кряду.
Он не сообразил, насколько странным и новым должен показаться Гвен технологический мир, но ведь она же, в конце концов, выходец из средневековой культуры. Втайне, он благословил судьбу забросившую их на первопроходческую планету, вместо одного из чрезмерно цивилизованных, сплошь технологических миров поближе к Земле. Как же объяснить ей все это?
Он набрал побольше воздуха в легкие, прикидывая, с чего б начать.
– Давай начнем с движущей силы.
– В сем нет ничего столь уж нового, – пожала плечами она. – Коль скоро ты растолковал мне что, тут нет никакой знати, стало воистину ясным, что крестьяне должны установить порядок в собственных рядах, ровно как и те вольмаки, кои преследовали нас сегодня утром. Или дикари, кои воюют с городами, как воевали на нашем острове Грамарий зверолюди, десять лет тому назад.
Промежуток времени поразил Рода словно ударная волна.
– Боже мой! Неужели это и впрямь было десять лет назад? – Он с содроганием втянул в себя воздух. – Ну конечно же. У нас тогда был только один ребенок, а теперь у нас их четверо, и Магнусу двенадцать. – Он внимательно изучил ее лицо. – Ты выглядишь ничуть не старше.
Она покраснела, опуская глаза.
– Приятно слышать от тебя такие слова, милорд, однако я вижу-таки, морщинка то тут, то там, и замечаю изредка прядь седины в своих волосах.
– Чего ж тут такого замечательного при нашей то четверке? Но они определенно попадаются редко, я пока ни одной не заметил! А что касается морщин, то я всегда обладал своей долей их.
– Однако ты не женщина, – пробормотала Гвен.
– Очень мило, что ты замечаешь это... Но вернемся к подробностям этого мира, где мы очутились. Правительство не совсем та 'сила', которую я подразумевал, дорогая.
– В самом деле? – удивленно посмотрела на него она. – Однако, ты ведь наверняка говорил не о магии?
– Нет, нет. Определенно не о ней. Я говорил о мощной силе, что заставляет предметы двигаться.
Гвен непонимающе нахмурилась.
Род сделал глубокий вздох.
– Слушай. На Грамарие есть четыре вида сил, способных выполнять для нас работу: сила мускулов, наших собственных или наших животных, сила ветра, что гонит корабли и вращает ветряные мельницы, сила воды, вращающая колеса водяных мельниц, и сила огня, что согревает наши дома и кипятит нам воду и варит нам еду. И это примерно все.
– Но как же сила арбалета, что мечет стрелу убить человека? нахмурилась Гвен.
– Всего лишь сила мускулов, припасенная до времени. – Род покачал головой. – Понимаешь, когда арбалетчик натягивает тетиву, он просто переводит силу из своей руки и плеча в упругое дерево арбалетной дуги. Но чтобы вложить эту силу, арбалетчику требуется несколько минут, на возведение тетивы. А потом, когда он нажимает на спуск, высвобождающий пружину, вся эта энергия высвобождается одной быстрой вспышкой, и вот это-то и выбрасывает стрелу намного сильней, чем способен метнуть ее обыкновенный лук.
Гвен медленно кивнула, не упуская ни слова.
– И точно так же лук простого лучника способен метнуть стрелу намного дальше, чем ратнику удается бросить копье?
– Ну да, – Род выпрямился на стуле, удивленный тем, как быстро она поняла. – Конечно стрела к тому же легче копья. Это тоже помогает.
– А так же и то, что концы лука подлиннее рук копьеметателя, не правда ли? Ибо я замечала, что чем длиннее лук, тем дальше он пускает стрелу.
– Ну... да, – промолвил пораженный Род. – Чем длиннее рычаг, тем больше он умножает силу, а два конца лука и рука копьеметателя все одно рычаги.
– И более длинный лук может быть более тугим, но все же поддающимся натягиванию?
– Э... да, – Род почувствовал, как по спине у него пробежал легкий холодок. Схватывала она чересчур уж быстро. – И арбалет мощнее, потому что он намного туже.
– Но стреляющий из него, может согнуть его при помощи ворота, кивнула Гвен, казавшаяся почти сердитой от сильной сосредоточенности.
– Верно, – с трудом сглотнул Род. – Ну... э... в этом мире, есть другие источники энергии, но самый важный – это сила, называемая 'электричеством'. Она похожа... – он зарыскал в поисках объяснения. – Она невидимая, но течет словно вода. Но только через металлы. Она... – тут на него нашло озарение. – Она похожа на силу, которой пользуешься ты, когда заставляешь предметы двигаться с помощью мысли. – Он махнул рукой. – Хоть ее и не видно, ее можно почувствовать, если прикоснуться к проводу, по которому она протекает. Еще как можно почувствовать! – Он нахмурился. Хотя, на самом деле, мне не следовало говорить, будто ее не видно. Ты когда-нибудь смотрела на молнию, милая? Нет, ну конечно смотрела! Что со мной стряслось? – Один такой случай он уже помнил особенно ярко. Они сидели в пещере, прижавшись друг к другу, наблюдая, как громыхает в небесах молния. А когда ярость грозы порядком ослепила их... – Он прочистил горло. – Молния и есть электричество, во всяком случае один из видов электричества.
– Да что ты говоришь, – выдохнула она. – Значит сей род посадил на цепь молнию?
Род кивнул, взволнованный (и похолодевший) из-за ее быстрой сообразительности.
– Они придумали, как заставить делать всевозможные фокусы, милая.
– Значит сей свет есть молния на привязи? – глаза ее стали огромными.
– Можно рассматривать его и так, – медленно кивнул Род. – Но его применяют и для других вещей. Те выпуклые штуки у них на бедре, их называют 'бластерами', и электричество в них заставляет рубин создавать лучевой меч.