– Губернатор-генерал скажет, что никакого длительного ущерба не нанесли и, значит, никакое недовольство не должно длиться долго.
'Губернатор-генерал, – нахмурился Род. – Разве они не перепутали порядок слов?'
– Именно так, – вожатый ткнул пальцем вверх, и его улыбка исчезла. Соглашения остаются в силе. Моя подает жалобу – официально! В связи с нарушением границы!
Какой-то миг лейтенант стоял не двигаясь, а затем вздохнул, извлек блокнот, и принялся записывать.
– Раз уж вам так требуется. Однако эти двое – штатские. Поэтому понадобится встретиться с губернатор-генералом.
– Отличная мысль, – усмехнулся вожатый. – У него всегда подают хороший кофе. – Он повернулся к своим воинам и жестом шуганул их прочь. Отправляйтесь обратно в дозор!
– Скукотень, – пробурчал один из воинов.
– Хотите, чтоб солдаты топали по все планете? – отрезал вожатый. Кроме того вам же на пользу! Закаляет характер!
Недовольный воин вздохнул, и отряд повернулся уходить. Вожатый опять повернулся к лейтенанту, по его лицу снова расползлась ухмылка.
– Наведаемся теперича к Шаклару, хм?
* * *
Лейтенант проводил их в кабинет размерами тридцать на тридцать и с большими окнами (снаружи Род заметил стальные ставки), в одном конце его стоял письменный стол, а в другом несколько мягких кресел. Вся мебель выглядела сделанной кое-как, словно ее изготовил из местных материалов плотник-любитель. Но сделана она была из настоящего дерева. Род считал что это подразумевало высокий статус хозяина кабинета, пока не вспомнил, что на планете первопроходцев дерево обходилось дешевле пластика. Пол тоже был из лакированного дерева, хотя его по большей части скрывал ковер из шотландки, сотканный из оранжевых, пурпурных, шартрезных и красных волокон. Рода так и перекосило.
Сидевший за столом человек казался здесь совершенно неуместным. Он был в полном обмундировании и трудился над документами, но выглядел удивительно молодым для главного начальника, ему никак не могло быть больше сорока. Долговязый, худой шатен, когда он поднял голову, на его спокойном лукавом лице обнаружилась мягкая улыбка. Однако в нем ощущалась некая неясная утонченность, из-за которой он казался несочетающимся с этой грубой обстановкой.
'Он – лорд', – подумала Гвен.
Вполне возможно, что она права, сообразил Род. Может быть младший сын младшего сына?
– Губернатор-генерал Шаклар, – уведомил их лейтенант.
Ну. Это объясняло вывернутый наизнанку титул.
Генерал улыбнувшись поднялся с приветливой улыбкой и, выйдя из-за стола направился к ним. Лейтенант вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Генерал отдал честь в ответ и остановился перед туземцем, скрестив руки и кланяясь:
– Да будет ваш день солнечным, вожатый.
– И ваш, – ухмыльнулся туземец. – Кофе?
– Конечно! Лейтенант, не окажите ли вы любезность подать нам кофе? Но когда молодой офицер повернулся выполнять указание, генерал остановил его, подняв кверху ладонь. – Минутку – а представить нас?
– Разумеется, сэр. – Лейтенант снова повернулся к ним. – Мастер Род Гэллоуглас и его супруга, Гвендайлон.
– Очарован, – генерал пожал Гвен руку и поклонился. Та улыбнулась, довольная обхождением.
Лейтенант отошел к кофейнику.
– Что-то не припоминаю вашего прибытия. – Генерал остро посмотрел на Рода.
Роду представлялось, что этот человек знал всех до одного прибывших на планету – особенно раз он был, ну по существу, в основном, начальником тюрьмы. Тюрьмы величиной с планету. А Род и Гвен были не совсем чтобы неприметными.
– Мы, э, очутились на мели, генерал. Приземлились посреди прерий. Без всяких средств вернуться домой.
– Я что-то не помню никаких сообщений о сигналах бедствия, нахмурился Шаклар.
– Мы не могли передать его, покамест Род по-настоящему ничего не соврал. Он надеялся, что так будет и впредь.
Так и оказалось. Шаклар снова остро поглядел на него, он определенно сознавал прорехи в таком объяснении, но не собирался давить на них.
– Сочувствую вам. И как раз сегодня утром, не так ли?
– Вскоре после рассвета, – объяснила Гвен. – Мы едва пришли в себя как те...
Она заколебалась, и Шаклар подсказал, – вольмаки. Именно так они и называют себя сами. Их предки были романтиками контркультуры, бежавшими с Земли пожить жизнью Благородного Дикаря. И изобрели собственную версию аборигенной культуры, основанную по большей части на романах и сценариях.
Ну. Это объясняло некоторые из более экстравагантных аспектов.
– Как я понимаю, они обнаружили вас почти сразу же и начали преследовать?
– Да. Мы полетели от них стрелой.
Род напрягся. Нужно ли ей выражаться так буквально? Да, нужно, понял он поразмыслив над этим. Теперь, когда вольмаки заговорят о том, что они летели, Шаклар сочтет, что они выражаются метафорически. Супруга у него большая умница. Он так и засветился от гордости.
К счастью, генерал не заметил. Он печально покачал головой.
– Крайне неудачно получилось! Выражаю свои глубочайшие сожаления. Но видите ли, действительно, по условиям нашего соглашения с вольмаками, никакому колонисту не полагается находиться за пределами стены, если он не выехал по официальному или торговому делу, так что вы можете понять, почему они прореагировали так круто. И они и правда не причинили никакого вреда – всего лишь настояли на своих правах по нашему договору.
– Да, сие нетрудно понять, – Гвен пожала плечами. – Я не истинно винить их.
– Превосходно, – просиял Шаклар. – А теперь, с вашего позволения, я должен выслушать, что желает сказать вожатый.
Он отвернулся от них. Гвен повернулась к Роду и тихо спросила:
– Он говорит что сии люди лишь играют в дикарей, милорд?
– Нет, но их предки играли, и потому им теперь с этим не завязать. Но у меня такое ощущение, что когда земное правительство решило использовать эту планету в качестве тюрьмы, разразилась настоящая война. Оно явно не проконсультировалось сперва с вольмаками – и те возмутились. Сильно. – Он пожал плечами. – Можно ли их винить?
Генерал теперь снова повернулся лицом к ним.
– Вожатый понимает ваше затруднительное положение, но тем не менее обвиняет вас в нарушении границы. – Он вздохнул. – Действительно, он проявил в этом деле немалую снисходительность. Он мог бы принять против вас немалое число смертельных мер, а не просто гнать вас к стене, как поступил он.