– Куда мы идем? – спросил Род.
– Туда, – показала на небосклон Шорнуа.
На холме перед ними высилась еще одна крепость.
Гвен задрожала, а затем расправила плечи.
– Мы деем то, что должны, – и шагнула на движущуюся дорожку.
– Это была единственная труба из Европы? – спросил Род.
Они прошли через еще одни ворота в стене из красноватого камня и оказались в еще одном крепостном дворе. Гвен ошеломленно оглядывалась кругом.
– Да он совсем как тот, другой, только поменьше.
Шорнуа кивнула.
– Неплохой способ описать это. Я имею в виду, ведь это же имеет смысл, не так ли? Если такая штука сработала с 'Эль Моро', то почему бы не проделать ее вновь? Это крепость 'Сан-Кристобаль', миз Гэллоуглас, и да, майор, та труба в 'Эль Моро' единственная из Европы.
– На все Западное Полушарие?
Шорнуа снова кивнула.
– О, из-за этого возникают пробки, спору нет, но это безусловно позволяет ПЕСТу контролировать, кто куда перемещается.
– Так почему же они не остановили нас? – пробормотал Йорик.
Шорнуа нахмурилась.
– Я и сама об этом гадала. Они ведь должны были вычислить, что на Канарских Островах нас нет.
– Но они не знают, что мы носим серое, – напомнил ей Род.
Шорнуа покачала головой.
– К этому времени они уже должны раздать охранникам наши фотографии.
Мы же всего лишь переоделись, а не сделали себе пластические операции.
Они медленно проехали по дорожке через двор 'Сан-Кристобаля', дружно обдумывая эту мысль. Наконец Йорик сказал:
– Вы ведь не предполагаете, что местные охранники могут быть не слишком рады тому, что ПЕСТ указывает им, как надо действовать, не так ли?
Дорожка увлекла их в еще один темный туннель.
Этот был с низким потолком и не очень широкий. Умеренное отраженное освещение показало им, когда дорожка свернула на эскалатор.
– Здесь, бывало, обходились без света, – пробормотал себе под нос Йорик.
Шорнуа метнула на него острый взгляд, сузив глаза.
– Здесь закладывали с регулярными интервалами пороховые заряды.
Именно к ним и ведут вот эти линии, – Йорик показал на прямые трещины шириной в дюйм, тянувшиеся вверх по стенам и по потолку. – Если б взорвали противоположный конец туннеля, ближний конец остался бы цел. Поэтому, если какому-нибудь бедолаге-солдату приходилось спускаться сюда ночью, ему не разрешалось брать с собой факел.
Род окинул взглядом тесные темные стены, посмотрел взад-вперед, и увидел, что весь дневной свет загорожен изгибом туннеля. И содрогнулся.
Дорожка остановилась, и они прошли через дверной проем в небольшой туннель, соединявшийся под прямым углом с главным. Род заметил, что они миновали еще одну решетку из железных прутьев, разблокированную.
Он оказался в очень длинном помещении, похожем на замурованный с обоих концов участок туннеля. Далеко на противоположном конце через небольшой прямоугольник просачивался дневной свет.
– Мы подождем здесь, – объяснила Шорнуа. – Когда подъедет следующий вагон, мы спустимся по эскалатору прямо на борт, – она показала на торчащий в стене туннеля пластобетонный портал, ужасающий своей гладкой бесцветностью.
Род оглядывался кругом. Он заметил прозрачную панель и подошел к ней.
За ней шел участок стены туннеля с пятью грубо нарисованными кораблями землистого цвета и накарябанными над ними словами.
Йорик заметил его взгляд.
– Это сделал один молодой офицер. Он поднял мятеж, и его посадили сюда на шестьдесят дней, прежде чем вывели на верх и убили.
Род окинул быстрым взглядом камеру. На какой-то миг он представил себе, на что, должно быть, походило быть посаженным на такой долгий срок на таком небольшом пространстве: день за днем, все время не зная, когда его выведут на убой, когда нечего делать кроме как клясть судьбу и обзывать себя дураком. Он мотнул головой, отворачиваясь от этой мысли.
– А что означает это слово?
– А вы бы что написали, если б вас посадили сюда на шестьдесят дней?
Шорнуа, нахмурясь, посмотрела на Йорика:
– Откуда вы столько знаете об этом месте?
Но Йорик лишь покачал головой, настолько сведя брови, что они скрыли его глаза, и пробормотал что-то себе под нос.
Зеленая панель у лестницы засветилась, оживая.
– Пора грузиться, – тихо молвила Шорнуа.
* * *
Когда они прибыли на посадочную станцию в Атланте, 3МТ ящик полыхнул цветным изображением группы.
– Эти лица – преступники, – уведомил их звучный голос. – Они подвергают опасности государство и, следовательно, каждого гражданина.
Род в шоке уставился на экран:
– Ух ты! Никогда я не выглядел хуже!
– Все дело в замотанном, затравленном виде, – заверила его Гвен, они и меня застигли ненакрашенной.
Йорик кивнул.
– Я похож на какого-то громилу.
Шорнуа ничего не сказала, но выражение ее лица говорило целые тома слов.
– Если вы увидите кого-либо или всех из них, – продолжал голос, – то немедленно сообщите ближайшему сотруднику Службы Безопасности.
– Видите на заднем плане разведкорабль? – указал Йорик. – Должно быть, это тот самый снимок, который тот гаденыш с луженой глоткой велел сделать своему прихвостню.
Род кивнул:
– Интересно, почему им потребовался такой долгий срок для его запуска в сеть?
– А кто сказал что он был долгим? – возразил Йорик. – Возможно, мы смотрим уже сотый повтор.
– Да, возможно, – нахмурился Род. – Так или иначе, нам лучше убраться. Пошли, Гвен. Шорнуа... Шорнуа?
Но Шорнуа перебралась к стене и говорила с пустующим видеоэкраном:
– Да, я их только что видела, – утверждала она более высоким и гундосым, чем обычно голосом, так и приплясывая от волнения. – Я хочу сказать, я, мил человек, прямо здесь в Атланте и я... а?.. Нет, не знаю, почему не получают моего изображения. Я вашего тоже не получаю, понимаете?
Эй, ну что я вам могу сказать? В таком уж состоянии вы, ребята, содержите эти уличные видеотелефонные будки... Ах, их? Да! Я только что прибыла по трубе из Флориды! А там, в Джексонвиле, когда я садилась в вагон, они выходили!.. Нет, конечно нет! Да как я могла позвонить раньше? В той капсуле не было никаких видеотелефонных будок! Кроме того, я увидела вашу 'молнию' про них только, когда сошла здесь, в Атланте... Что? О, разумеется, разумеется! Рада помочь! Всегда хотела быть примерной гражданкой... Да, покедова теперь.